Карлос Бальмаседа - Кулинарная книга каннибала

Мона Касандра, которая не раз наслаждалась «Золотистыми отблесками», никогда так и не узнала автора этого блюда: в 1975 году Пабло Марцолло уже работал в гостинице «Котте» в Вилья-Хессель. Что делал повар в пасторальной деревушке, расположенной в ста километрах к северу от Мар-дель-Платы? Он купился на предложение Шарля Котте, богемного архитектора, образованного и вежливого человека, который добился исполнения своей мечты построить свою собственную гостиницу около моря: Котте создал небольшие комнаты в спартанском стиле, небольшой зал на втором этаже для общественных собраний и пылких политических дебатов, бар на нижнем этаже, где все еще собираются артисты и мечтатели, греющие свои кости на курорте, была, конечно, и скромная, но хорошо укомплектованная кухня, работающая на ресторан гостиницы. Котте имел французские корни, он запоем читал латиноамериканские романы, покуривал трубку, любил народные революции и женщин с такими же шаловливыми бедрами, как его глаза цвета небесной лазури. Шарль Котте, по прозвищу Француз, находился в черном списке выживших из ума военных, которые пришли к власти в 1976 году, так что он решил помучить жаждой крови преследовавших его корсаров посредством одной замечательной хитрости: в один прекрасный день он покинул свой дом в столице, оставив при этом следы, которые вели за рубеж, а сам уехал в Вилья-Хессель. Там он и поселился у своих немногочисленных друзей, и каждые полмесяца кто-то из них приходил или звонил в соответствующие органы и предупреждал, что Котте в составе небольшой, но очень опасной группы бежавших от кровожадного адмирала Массеры [36] Эмилио Массера (р. 1925) — командующий ВМС Аргентины, член военной хунты, пришедшей к власти в 1976 году. преступников вот-вот проникнет в страну через какой-либо пограничный перевал. И ни с того ни с сего в какой-нибудь Ла-Киаке или Пуэрто-Игуасу, на продуваемых ветрами горных перевалах Анд, на заросших лесами пограничных проходах Формосы и Мисьонеса появлялись жадные до крови жандармы. И никогда не могли его поймать. А когда восстановилась демократия, Француз открыл гостиницу и уже больше не уезжал из своего селения. Пабло Марцолло приспособился к размеренному стилю жизни этого места, а вернувшись в Мар-дель-Плату, оставил там рецепт незабываемого блюда, которое все еще готовится в ресторане гостиницы, — Tagliatelle Saccomanno ; он готовил его из лапши, измельченного миндаля, порезанного кусочками красного мяса, мелко покрошенного лука-батуна, щепотки китайской петрушки и кардамона, а к нему также соус из яиц, молока, протертых семян укропа и индийских специй. Пабло Марцолло жил себе спокойно, когда его неожиданно больно хлестнули слова, брошенные Моной Касандрой, о «Золотистых отблесках», так что он, проведя бессонную ночь, решил восстановить справедливость, потребовав себе часть причитавшейся ему славы. Он послал Моне письмо о том, что это именно он создал блюдо. Через несколько дней женщина ответила ему: она прислала свое фото в полный рост — разнузданное голое тело, — присовокупив вожделенный автограф с парой ядовитых слов: «Ну, помечтай же обо мне…»

В середине 1982 года, когда Беттина и Рафаэль решили вновь открыть «Альмасен», Пабло Марцолло был без работы. Он уже неоднократно слышал о фантастической славе таверны и, едва прознав о том, что она вот-вот откроется, без всякого сомнения предложил свои услуги. Ему повезло: супружеская пара все еще не подобрала себе нового шеф-повара, у них не было даже достойных претендентов на это место, кроме того, Рафаэлю понравился богатый опыт кандидата, а особенно ему пришлось по душе их общее происхождение: дед Пабло, Джорджио Марцолло, родился в Падуе и прямо оттуда, уже довольно давно, перебрался в Буэнос-Айрес. Не трудно было подметить во внуке горячую кровь его апеннинских предков.

Рафаэль и Пабло быстро и интеллигентно договорились друг с другом — порою достаточно сойтись вместе двум противоположным по характеру людям, чтобы они пришли к душевному согласию: спокойный и простоватый булочник смягчил мрачный темперамент повара, и с первого же дня им удалось работать вместе без споров и ругани.

Шли годы вновь возродившейся кулинарной славы «Альмасена», вкусовые пристрастия повара отразились на меню, количество посетителей росло день ото дня. Беттина и Рафаэль находились в эйфории от того, как идут дела предприятия, Пабло показал себя улыбчивым и творческим человеком, а клиенты ломились в таверну с полудня и до самой полуночи. В то благотворное время на жизненном горизонте не было видно ни единой тучки, не бурлили мутные воды в глубинах моря, но все дело в том, что порою, когда близится трагедия, затишье — верный признак самого яростного шторма.