Крис Муни - Жажда мести

Теперь Майлзу Гамильтону было двадцать шесть лет. Тогда ему было девятнадцать.

«Девятнадцать! – подумал Джек с яростью. – Он до сих пор мальчишка. Меня перехитрил мальчишка. Мальчишка убил мою жену и разрушил мою жизнь».

«А еще он переживет тебя как минимум на лет двадцать», – добавил голос.

Тут же стоял заранее принесенный раскладной стул. Джек сел, поставил чемодан рядом и небрежно положил руки на колени. Такое поведение соответствовало его незамысловатой одежде – джинсам и футболке. Для Майлза внешний вид имел большое значение. Если одеться, как обыватель, его самомнение возрастет.

Замки закрылись. Медленно проходили минуты. Гамильтон прекратил писать, положил ручку на блокнот и повернулся на стуле. В комнате повисла звенящая тишина.

– Специальный агент Кейси, то есть детектив Кейси.

– Здравствуй, Майлз.

– Я с трудом узнал тебя. Ты подвергся метаморфозе. Ты выглядишь новым человеком. Я думаю, в этом все дело.

Его глаза светились холодной, обезоруживающей голубизной. Они были безжизненными, как мрамор, и одновременно оценивающими.

– Прошу прощения, что пришлось ждать. На меня снизошло вдохновение, и я спешил записать все, когда ты вошел. Меня осенила мысль по поводу нейтрино – нейтральных частиц, бесполезных для практических нужд. В целом они не реагируют с материей.

– Мне сказали, ты сотрудничаешь с учеными из Токио.

– Они используют емкость на пятьдесят тысяч тонн воды, в которой проводят исследования с помощью счетчика Черенкова. Изучают нейтрино, протонный распад, мюоны. Я не буду утомлять тебя техническими подробностями, но они делают поразительные успехи.

– Звучит интересно.

– Не очень. Нет ничего вкусного в занятии наукой, ничто не обостряет чувства. Все это пространство и время, связанное уравнениями, формулами и теориями об одномерном пространстве… Я всегда находил это таким ограниченным.

– Почему же ты снова взялся за это?

– Чтобы загрузить ум. Разве не для этого ты переехал в Колорадо и начал плотничать?

– Кто рассказал тебе о Колорадо? Гамильтон ухмыльнулся.

– Общий друг.

– Тот же, что дал тебе номер моего мобильного телефона?

– Слушай, а что случилось с твоей бывшей соседкой, Алисией Клейбрук, которая якобы видела, как я выбегал из твоего дома?

– Не знаю.

– У моих адвокатов возникло к ней несколько вопросов, но, по всей видимости, они нигде не могут ее найти. Есть мысли о том, где она может быть?

– Нет.

– Ты общаешься с кем-нибудь из своего бывшего района?

– Нет.

Гамильтон не спускал с него глаз. Жаждущих глаз, съедающих эмоции, словно дворняга, лакающая из грязной лужи.

– Мать-одиночка, работающая в три смены в реанимационном отделении, у которой оставалось мало времени на что-то помимо работы, – не совсем надежный свидетель, но ей удалось убедить присяжных. А еще та история с волосами и тканями, которые нашли в твоей спальне. Правда, за два дня до этого ты побывал в поместье отца, ходил по нашему винному погребу, сидел на нашей мебели. Ты мог найти их там. Я думаю, что в судебной экспертизе это и называется «принцип Локарда».

Джек ничего не сказал. Он хотел, чтобы ответом Майлзу была тишина.

– Никаких отпечатков пальцев у тебя в доме, никаких улик, когда меня остановили полицейские, – весело продолжал Гамильтон. – Потом тот вопрос с инструментом, которым перерезали горло твоей жены… Это было сделано скальпелем, как утверждала защита. Как ты знаешь, его так и не нашли.

– Я этого не знал.

– Ты не читал протоколы слушаний?

– Нет.

Гамильтон улыбнулся.

– Почитаешь.

– Давай поговорим о нашем друге.

– Это называется «прелюдия», Джек. Жар, который усиливается перед оргазмом. Ты наверняка практиковал ее с женой. Или Аманда была из тех женщин, которые могут трахаться, только помани?

Джек потер руки. Он был сосредоточен на четвертой семье. Тик-тик-тик…

– Я припоминаю, что, когда тебя остановила полиция, у тебя в портфеле нашли фальшивый паспорт, свидетельство о рождении и квитанцию на телеграфный перевод на несколько миллионов долларов.

– Я люблю путешествовать анонимно.

– По всей видимости, суд присяжных решил, что ты хотел скрыться.

– Неправильно решил. Человек вроде тебя должен быть знаком с подобными вещами.

– Ты позвонил мне и сказал, что хочешь поговорить о Песочном человеке. Я здесь.

Гамильтон рассмеялся.

– Какое ужасное имечко! Подходящее, но ужасное. Уверен, что людям нравится. Печально то, что случилось с последней семьей, Бомонами. Какая трагедия! Тебе повезло, что ты сейчас сидишь передо мной.