Крис Муни - Жажда мести

Он посмотрел на Флетчера, который глядел на него бесстрастным взглядом. В этих черных загадочных глазах был ключ к поимке Песочного человека и к спасению.

Следующая семья…

– Семья номер три ждет вашего ответа, – сказал Флетчер.

– Что вы хотите знать?

– Чарлз Слэвин… – начал Флетчер, рассматривая бокал с вином, словно где-то в бордовой жидкости была спрятана разгадка. – Школу не закончил, родился и вырос в северной части Вермонта. Неграмотный душевнобольной. Жил в трейлере с матерью, которая любила дешевый виски и еще более дешевых мужчин.

Джек оперся спиной на угол ограды. Небо стало светло-серым, температура резко упала. Приближался шторм.

– Странно, что Песочный человек подкинул газетчикам такого неудачника. Почему не использовать Майлза Гамильтона? Он определенно более привлекателен, чем безработный автомеханик со склонностью к расчленению маленьких мальчиков.

– Не знаю.

– Я думаю, что знаете. И я считаю, что если подожду достаточно долго, то прочту об этом в газетах вместе со всей Новой Англией. Ваша девушка на вас еще косо не смотрит?

Пронзительный взгляд Флетчера заставил Джека поежиться.

– Был один мальчик, убежавший из сарая Слэвина, – продолжал Флетчер. – Восьмилетний пацан по имени Даррен Нигро. Какой-то турист проходил в двадцати километрах от дома Слэвина и обнаружил дрожащего мальчика в одних лишь пропитанных кровью трусах с изображением Супермена на поясе.

Джек глубоко вздохнул.

– Так и есть.

– Похоже, Чаки поработал над ним основательно. Применил дрель, даже отрезал три пальца на руке. Удивительно, что с такими серьезными ранами мальчик не истек кровью в лесу.

– Слэвин прижег их паяльной лампой, – сказал Джек.

– Откуда вы знаете, что это была паяльная лампа?

– Потому что Слэвин снял это на видео.

– А, дайте-ка я догадаюсь… Он хранил эти садомазохистские записи возле кровати – возможно, на полочке у изголовья. Стирал одежду мальчиков, гладил ее и развешивал на милых плечиках в шкафу.

Его проницательность была поразительной.

– Откуда вы узнали? – удивился Джек.

– Повороты садомазохистских фантазий, особенно те, что касаются детей, так же предсказуемы, как времена года, – ответил Флетчер. – Вы говорили с этим мальчиком?

– Пытался.

– Он отвечал?

– Не словами.

– Каталепсия?

– Что-то вроде того. Он реагировал, когда его касалась мать.

– Что происходило?

– Он кричал… – ответил Джек и вспомнил тот день в больнице так же четко и ясно, словно это было вчера. Воспоминания нахлынули на него, грозя утопить.

– Вы вытащили мать в коридор и назвали ей имя хорошего психиатра?

– Нет.

– Почему нет? Любой цивилизованный человек так бы и поступил.

– Я знал, что никакая терапия, никакие таблетки, любовь семьи или друзей не смогут стереть то, что он пережил в сарае. Ему достаточно будет просто посмотреть на руку без пальцев или на свои шрамы, чтобы вспомнить все те ужасы.

– И в тот момент вы решили выследить человека, который мучил и убивал этих мальчиков.

– Нет.

– Но вы думали об этом. Это единственное логическое объяснение того, что вы в одиночку отправились в сарай.

– Я этого не говорил.

– Чарлз Слэвин был конченым, профессиональным неудачником, человеком, боявшимся собственной тени. Когда вы вошли в сарай, он не напал на вас. Не было никакой борьбы. Он увидел вас, вооруженного пистолетом, испугался и взмолился о пощаде.

Джек не мог отвести взгляда от странных черных глаз, которые пронизывали его, как пули из обреза, словно Флетчер его гипнотизировал. Джек ощущал странное чувство – нечто вроде связи с сидевшим напротив него бывшим криминалистом, человеком, который разделял его взгляд на темную сторону человеческой природы.

– Там вы нашли трех мальчиков, запертых в собачьих клетках. Они кричали, не так ли? Они кричали, потому что Чаки в соседней комнате работал над четвертым. Вы вошли в комнату, увидели мальчиков и услышали крик четвертого. Вы видели Даррена Нигро без пальцев на больничной койке, уже больше не мальчика, даже не человека. И тогда вы решили, что никакого суда не будет, что вы свершите правосудие прямо там. Поэтому вы спрятали пистолет и взяли молоток. Пистолет не смог бы утолить жажду возмездия, правда? Для этого нужны были руки и воображение. В мозгу Джека росли гнев и страх. Он попытался затолкать их назад, за закрытую дверь, но вместо этого еще глубже провалился в черные глаза Флетчера, полные то ли осуждения, то ли понимания, и правда, которую он так долго хранил, слетела с языка: