С. Линни - В погоне за Эдемом

– Передайте солдатам, оставшимся в живых, что нужно навести порядок.

Опешивший Энди Бленхейм молча смотрел на мониторы.

– Да, командор оставил после себя грязь, – согласился Сатис. – Проследите за этим.

– Слушаюсь, сэр.

Поклонившись хозяину, Энди покинул кабинет.

Мальчишка даже не взглянул на Сатиса.

– Дедушка Кристоф! – воскликнул он, и его лицо озарилось надеждой.

Подбежав к старику, он упал на колени, обвил его руками, уткнулся лицом ему в грудь.

– Дедушка Кристоф, почему мы здесь?

– Какая трогательная сцена! – Коулмен Сатис опустился в кресло. – Позволь мне ответить на этот вопрос, мальчик. Ты здесь, потому что твой двоюродный дедушка не хочет нам помочь. Он никак не реагирует на угрозы в свой адрес. Мистер Ремен прожил такую хорошую жизнь, что теперь не возражает немного потерпеть боль. Он готов умереть, если возникнет необходимость. Но даже у такого закаленного человека непременно должны сохраниться какие-то чувства. Особенно по отношению к ребенку, единственному сыну своей единственной племянницы. Сколько боли причинит твоя смерть матери, да и отцу тоже! Определенно, ни одна тайна не сто′ит того, чтобы смотреть, как у тебя на глазах губят такую юную жизнь.

Кристофу страстно хотелось успокоить мальчика, погладить по густым темным волосам, от природы слегка вьющимся. У него мелькнула мысль о том, давно ли ребенок был похищен из родительского дома в Женеве. Несомненно, Анна Лиза, племянница Кристофа, профессор университета, с ума сходит от беспокойства за сына. Стефан, обладающий тонким чувством юмора и богатым воображением, был всеобщим любимцем.

– Мистер Сатис, давайте сначала кое-что выясним, – сказал Ремен. – Ваша мать не заблудилась по пути в Эдем. Проблема состояла не в том, что ее уложили в больницу, спасая ребенка. Женщину изгнали, так как стало очевидно, что ее устремления больше не соответствуют понятиям о жизненных ценностях тех, кто ее окружал. Вашу мать не бросили, ее вывели во внешний мир, доставили в страну, которую она сама выбрала, то есть в Соединенные Штаты Америки. Ей нашли дом, работу. На прощание она услышала благословение. Если мать рассказывала вам что-то другое, значит, она сознательно искажала действительность ради каких-то своих целей. Эта женщина всю жизнь добивалась власти и денег. Таков был ее выбор, именно этого она хотела. Вы пошли по той же самой стезе. Поверьте мне, здесь и сейчас вам лучше, чем будет когда-либо, если вы все-таки найдете дорогу в то место, которое называете Эдемом.

– Я бы предпочел самостоятельно принять это решение, – сказал Сатис. – Мать много рассказывала про свою родину. Мне хотелось бы там побывать. Я считаю, что вы можете доставить меня туда.

– Я уже говорил вам – не могу. Когда-то давно я действительно был проводником, но ушел на покой, выбрал для себя простую, тихую жизнь. Прошли уже десятилетия с тех пор, когда я в последний раз ходил на родину вашей матери. Я ничем не смогу вам помочь, сколько бы вы ни угрожали. Так что, пожалуйста, не тешьте себя несбыточными надеждами.

– Позвольте вам кое-что показать. Это красноречивое изложение всего того, во что я верю.

Коулмен прошел к запертому шкафу, где хранился меч, к которому теперь добавились древние клинописные таблички, похищенные из музея. Набрав кодовую комбинацию, он открыл потайное отделение и достал красивый подсвечник. Этот предмет был покрыт золотой филигранью и украшен теми же шестью драгоценными камнями, что и браслет Адары: рубин, сердолик, бирюза, лазурит, нефрит, перламутр. Еще на нем оказалась надпись, сделанная на каком-то незнакомом языке. Даже сами буквы казались древними.

– Что здесь написано? – спросил мальчик.

– Не хотите перевести? – предложил Ремену Сатис.

Старик ответил:

– «Тот, кто повелевает Эдемом, повелевает миром».

– Совершенно верно, – подтвердил Коулмен. – Я собираюсь стать этим человеком.

9 апреля 2003 года, 02.52

Штаб-квартира Сатиса

В 16 километрах к западу от Багдада

Центральный Ирак

Беспокойство Энди Бленхейма нарастало. Все шло совсем не так, как он предполагал. Командор, великий комтур, Сатис. Это были три пряди одного неразрывного, прочного каната. Что происходит?

Сатис сказал, что командор совершил убийство. Но зачем? Никто из убитых часовых не помешал бы ему войти. Наоборот, каждый из них без вопросов отдал бы за него свою жизнь.

Еще более тревожным было то, что мистер Сатис неуклонно отходил от своих идеалов, о которых столько говорил. Энди не мог поверить в то, что командор потребовал у Сатиса меч и тот отдал древнюю реликвию. Просто так. Без борьбы, без споров. Меч Жизни, который все они поклялись оберегать ценой собственной жизни. Когда Сатис говорил с Ременом и командором о событиях предстоящей ночи, он ни одним словом не обмолвился ни об арийцах, ни об Обществе наследия предков.