Франк Тилье - Комната мертвых

Еще через какое-то время тишину неизбежно нарушил требовательный детский плач. Люси негромко чертыхнулась, встала с дивана и поспешно направилась в сторону кухни.

— Ну это же надо! Три часа барышни поспали — и снова хотят есть! По еде они чемпионки мира. Но только не по сну…

— Не сердись на них. Самый большой детский страх — что мама их бросит. Выход один — каждый раз возвращаться к ним побыстрей.

Затем Норман снял с вешалки куртку:

— Мне надо ехать. Через четыре часа снова на работу, дел там скопилось до черта. Еще нужно съездить в Кале…

Смягчившимся тоном Люси произнесла:

— Если хочешь, можешь переночевать в моей спальне. Здесь еще остались кое-какие вещи Поля, типа электробритвы. Я в любом случае на всю ночь останусь в гостиной с детьми. Они окончательно заснут часам к семи утра, не раньше…

Норман уже взялся за ручку входной двери.

— Мне не хотелось бы…

— Не будь идиотом! Тебе и без того предстоит больше времени провести за рулем, чем в постели. Зачем тратить время на лишние разъезды, если ты уже в двух шагах от кровати? В ванной комнате ты найдешь все, что нужно для душа…

— Ну что ж, спасибо за приглашение… Я твой должник.

— У меня только одна просьба: держи меня завтра в курсе дела. Я весь день буду на связи.

— Ты вообще не собираешься ложиться?

Люси подумала о десятках чучел животных, скрытых в темном чистилище мастерской Леона. О куклах, сделанных из кошачьей кожи и костей. О пропавшей собачке Мелоди Кюнар…

— Мне нужно еще уладить кое-какие дела, — солгала она. — Так что отдых придется перенести…

— Скажи… Я просто хочу знать… Что у тебя в том шкафу? Я осмотрел его, пока ты разогревала пиццу. Там стекло непрозрачное, можно разглядеть только что-то круглое… похожее на… По правде говоря, я так и не понял, что это.

Люси опустилась на диван, повернула руки ладонями вверх и взглянула на одинаковые шрамы, пересекающие линии жизни. Затем со вздохом произнесла:

— С самого детства я ищу ответы на некоторые вопросы. Те предметы, которые хранятся в этом шкафу, помогают мне с каждым днем узнавать еще немного больше, чем раньше… Извини, но это касается только меня. Думаю, ни один человек не готов разделить со мной эти тайны…

Зверюга удалилась по тропинке, огибающей дюны, только на рассвете, растворившись в утреннем тумане. Мельчайшие кристаллики льда запутались в ее густой шевелюре, осели возле губ и ноздрей. Конечно, ей стоило взять с собой гиподермический пистолет, вырубить рыжего копа, а потом заняться женщиной. Но нападать на обоих с единственным оружием в виде пропитанного эфиром ватного тампона было безумием.

Она вернулась к своей машине, оставленной возле дамбы в трехстах метрах отсюда, включила максимальную скорость и уехала, клацая зубами от холода и ярости.

Семя желания разрослось в ней до такой степени, что оживило ее самые жгучие фантазии. Она думала о своих опытах: об успешных, о провальных — вторых было слишком много… Теперь осталось отточить мастерство до последнего предела — перейти от животных к человеку… Кожа лопается и рвется слишком легко… Может, потому, что дети более хрупкие, чем взрослые? Их тела еще находятся в состоянии непрерывной мутации…

Теперь ей предстоял первый опыт с новым материалом — той глиной, что необходима любому творцу…

Она взглянула на часы. Пять утра. Куда же нанести удар?

В течение двух часов она бороздила улицы Дюнкерка, сверяясь с планом, лежавшим рядом с ней на пассажирском сиденье. Город постепенно пробуждался, и двуногие высовывали носы из своих берлог. Ей было их жалко. Они приговорены следовать по одним и тем же рельсам, словно поезда метро. Автоматизированы до такой степени, что засыпали и просыпались с точностью швейцарских часов. Питались разогретыми полуфабрикатами… Кого же она освободит от этой ежедневно возобновляющейся кары?

Несколько раз ей казалось, что она нашла свою жертву. Но близкое присутствие слишком многих потенциальных свидетелей ее останавливало. Нужно было торопиться, но в то же время соблюдать осторожность.

Мотор перегревался, внутри у Зверюги все кипело от ярости. Руки буквально зудели, лишенные скальпеля. Неужели придется вернуться без добычи? Нет, ни за что! Нужно еще потренироваться! Она вонзала мрачные взгляды в прохожих, презирая этих аморфных существ, чье дыхание жизни было для нее как пар над котлом для голодающего.

Чтоб им всем сгореть в аду! Пусть все сгорят, один за другим!