Алексей Евдокимов: ТИК

Она резко выдохнула, помахала перед носом ладонью. Нагнулась, решительно раздернула молнию — и, перевернув рывком сумку, вывалила ее содержимое на пол.

Она почему-то сразу все поняла, хотя откуда такое мгновенное понимание взялось — не очень ясно, внешне-то толстые пачки долларов выглядели вполне убедительно. В том же и была задача: чтобы на экране они смотрелись как настоящие. Крупным планом их, кажется, не брали — но средним трехкубометровый штабель баксов, помнится, да, впечатлял. Недаром это единственное, что запомнилось Ксении из дурацкой комедийки, которую Толик с компанией прошлой зимой снимали в Гоа… Здесь-то была еще только малая часть того реквизита.

Ксения села на пол, подцепила первую попавшуюся пачку, содрала резинку, рассыпала бумажки по полу. Под сто баксов была «заделана» только одна верхняя — как в обычной «кукле».

Она механически подобрала эту фальшивую стоху, взяла за края и дернула в стороны. Бумажка издала тугой звук, но не порвалась. Ксения дернула еще раз, сильнее. Безрезультатно. И еще.

— Стой тут, — вполголоса бросил Знарок Паше и быстро глянув налево, в кухню, потом направо — в большую комнату, прошагал, почти пробежал, до последнего угла: того самого, откуда шел свет. Перехватив волыну двумя руками, но не поднимая, вывернул из-за него, уже скопив во рту, как слюну: «Мордой в пол, сука! Резко!»

Настольная лампа освещала открытый и включенный ноутбук. Телевизор смотрел синим экраном. Комната была пуста.

Знарок мигом развернулся, распахнул дверь рядом с собой: темнота. Пусто. Сортир. Следующую. Пустая ванная. Оставалась еще одна комната.

Тоже пустая. Что за?..

Он стремительно обежал всю квартиру, «Съебался!» — прошипел ничего не понимающему Паше, протискиваясь мимо него в подъезд.

— Чердак проверяли? — рявкнул через плечо.

— Да смотрели мужики, закрыто там, — оправдывающимся голосом пробубнил Паша.

Но Знарок и сам знал: ребята из наружки доложились, что проверили все ходы — чердак заперт, а второй двери из подъезда нету. Машина прилежно простояла напротив входа до приезда майора. Который три минуты назад сам видел силуэт в окне…

— Не слышал шагов, звонков, дверь не хлопала?

— Не, ничего…

Балкон? — он вернулся в квартиру. Балконная дверь обнаружилась в комнате напротив освещенной. Закрытая. Как и все окна, кроме одного — из которого майор даже выглянул (ага, четвертый этаж…). Чуланы, кладовки, шкафы? — Знарок распахивал все попадающиеся дверцы, ворошил пронафталиненные пальто, вываливал на пол картонные коробки с какими-то старыми пылесосами… Даже под кровать в спальне заглянул.

— Не понимаю, как он свалил… — бормотал Паша. — Это его, что ли? Че он, босиком ушел?

Майор вырвал у него из руки грязный жеваный ботинок с невысохшей еще после улицы маркой подошвой. Содрал с вешалки куртку, ощупал — влажная.

— Ключ, — кивнул Паша на подзеркальную полочку, на лежащую там связку ключей. — Че он, вообще ничего не взял?..

Знарок злобно, но без энтузиазма выматерился и уже не спеша, вразвалку, вернулся в комнату, где раззявился на столе ноутбук. Скринсейвер до сих пор не сработал — за компом сидели совсем недавно. Майор пригляделся — ну да, «Синефобия». Тут же на столе торчала почти пустая бутылка водки. Знарок сгреб ее, приложился к горлышку. Посмотрел на телевизор. На видеомагнитофон. Последний светился несколькими огоньками — остановленный, но не выключенный.

Майор подобрал с дивана пульт, нажал «Play». Магнитофон щелкнул, на экране возник залысый мужик неопределенного возраста со странноватым лицом. Глядя на Знарока, он сдул что-то несуществующее с ладони и произнес короткую фразу по-английски.

— А затем, мгновенно, — с положенной гнусавинкой встрял переводчик, — он исчезает…

Экран почернел. Чуть помедлив, поползли титры.

2006