Нора Робертс - Дуэт смерти

— Этот гребаный коп ее погубил. Он ее подставил.

— Макмастерс ее подставил?

— Подбросил ей наркоту, шантажировал ее, заставил заниматься с ним сексом, а это все равно что изнасиловать. А потом сказал, что она приставала на улице. Задницу свою прикрыть хотел. Моя мать могла облапошить кого угодно.

Ева изменила тон, подпустила в голос восхищения:

— Она умела мастырить документы.

— Она могла стать кем хотела, взять что хотела. Ну и что? Ни от кого не убыло.

— Как насчет людей, которых она облапошивала? Как насчет Винсента Паули?

— Да это все олухи. — Опять он пожал плечами. — Если они такие лопухи, значит, так им и надо. Винни? Он всегда был лопухом, вечно завидовал моему отцу, вечно шел вторым сортом. Моей матери надо было где-то отсидеться, пока она была беременна мной, а моего отца засадили в тюрьму. Она спала с этим тупицей только ради меня.

— Это она тебе так сказала?

— Она никогда об этом не говорила. Словом не обмолвилась. То, что с ней случилось… Это ее подкосило. Это отняло у нее жизнь еще до того, как копы ее подставили и отдали «Жеребцам» в Чикаго, чтобы те ее убили.

— Интересно. — Нахмурив лоб, Ева перелистала бумаги на столе. — Ничего этого в моем файле нет. Откуда ты все это взял?

— Отец мне все рассказал. Как они отняли у нее жизнь еще до того, как ее убили, как они разорвали нашу семью, потому что копы ее шантажировали, заставили на них работать.

— То есть… Ты хочешь сказать, что чикагская полиция шантажом заставила твою мать проникнуть в банду «Жеребцов»?

— Макмастерс ее подставил. Она была уже сама не своя, когда вышла из тюрьмы. И он это использовал. Он стакнулся с этой продажной судьихой, он заставил маму «стучать» для него, а не то пригрозил вернуть ее в тюрьму.

— Но ведь она была убита в Чикаго.

— Она пыталась от них скрыться, увезти меня, но он ее выследил и передал чикагским копам.

— Должно быть, он был просто одержим ею, раз пошел на все эти хлопоты?

— Моя мама была такая… незабываемая.

— И всю эту информацию тебе дал отец.

— Ему пришлось воспитывать меня одному, потому что они ее убили. Они ее унизили, заперли в камере, изнасиловали. Она была красавицей, а они ее убили.

— И она тебя любила, — вставила Пибоди с ноткой сочувствия в голосе. — Пожертвовала собой ради тебя.

— Она жила ради меня. Мы хорошо жили. Не играли по чужим правилам. — Дэррин положил скованные руки на стол и стиснул кулаки. — Она была свободна, и она была прекрасна. Вот почему Макмастерс хотел ее заполучить, вот почему он ее изнасиловал. А потом ему пришлось прикрывать себя, замазывать свои делишки. Они велели этой суке забрать меня из дому.

— Джейни Робинс.

— Она тоже сидела в кармане у Макмастерса, как и все они. Они хотели разлучить меня с отцом, но он боролся, чтобы получить меня назад, и он победил. Он обещал маме, что позаботится обо мне.

— А начальница Робинс, прокурор, судья, все остальные?

Опять его лицо стало холодным и замкнутым.

— Они все виноваты так или иначе.

— Значит, вы с отцом разработали план, как отомстить за мать, как заставить страдать тех, кто причинил ей зло.

— А что, им должно было сойти с рук? С какой стати? У меня отняли семью, а у них должна быть семья? У нее отняли жизнь, а они должны были жить?

— Значит, это твой отец — Вэнс Паули — выбрал порядок. Он выбрал Дину первой жертвой.

— Мы вместе решили. Мы — команда, мы всегда были командой.

— Значит, он мог вести слежку за одной из жертв, добывать сведения, пока ты обрабатывал другую. Весьма эффективно.

— Мы — команда, — повторил Дэррин. — Мы всегда были командой.

— Плюс он мог съездить в Колорадо и все разузнать о прокуроре, пока ты здесь обрабатывал Дину. А почему он решил, что ты убьешь сестру, а не мать, например?

— Ради всего святого, сестра живет в Нью-Джерси! Элементарная география.

— Стало быть, там предварительную слежку провел он, верно? До первого контакта.

— Я же сказал, что мы — команда! Полевую и электронную работу начинал он, он собирал данные, а потом я… — Лицо Дэррина напряглось. — Больше я ничего не скажу об отце.

— Прекрасно. Давай защищай его, как твоя мать его защищала. Ты потонешь, а он уйдет на все четыре. Дежавю. В смысле, все это уже было. Только ты сядешь не на полтора года, как твоя мать. Ты будешь отбывать два пожизненных без права на условно-досрочное плюс еще двадцать пять за покушение на миссис Мимото.

— Долгий срок, — заметила Пибоди, — когда садишься таким молодым. А знаешь, Даллас, держу пари, у Вэнса заготовлено алиби для себя на каждый раз, как парень ходил на убийство. Это его почерк.