D.O.A. - Смерть от тысячи ран

Когда отгремело эхо выстрела, перестало звенеть в ушах и затихли крики ужаса, выждав паузу, Тод снова заговорил:

— Насчет дона Альваро я тебе солгал, — он плюнул на труп, — и кроме того, ты мне не понравился. — Не спуская глаз с тела, он приказал: — Нери, в машине, в моей дорожной сумке, большой нож. Ну-ка, принеси.

Мертвенно-бледный Нери быстро вернулся с кинжалом и неловко протянул его Тоду.

Перед лицом Саскии, пытающейся подавить жестокие приступы тошноты, возникло черное стальное анодированное лезвие.

— Это вот называется «ка-бар», — заговорил Тод по-английски. — Несколько лет назад мне подарил его американский инструктор. Прежде у меня уже был такой, но тупой, он хуже резал. Как раз в тот день, когда я получил этот нож в подарок, мы с другими paramilitares [63] Военизированными отрядами (исп.). совершали рейд в деревню, которую удерживали communistas. Так что я сразу его опробовал. — Какое-то время Тод ловко поигрывал лезвием, вертя его между пальцами. — Я неплохо им владею, no ?

По лицу англичанки текли обильные слезы.

— Мы там перерезали с полсотни парней. Может, шестьдесят, уже точно не помню. Давно дело было. У нас это заняло почти неделю, это уж я не забуду. Каждый вечер несколько штук приводили на местную бойню. Им пускали кровь, потрошили, разделывали и потом бросали в протекающую рядом реку. Некоторых еще живыми. Но таких было немного. — Лицо колумбийца осветила улыбка. — Это было уроком, вы же понимаете, чтобы вывести регион на верный путь, наш путь. — Тод опустил нож. — Надо все мне рассказать, сеньорита Джонс, и мы быстро управимся, иначе… Иначе я не стану спешить. — Он подождал, пока утихнут рыдания. — Кто вам заплатил, чтобы вы предали Хавьера Грео-Переса?

— I don’t know anything, please, — взмолилась Саския. — Я ничего не знаю, клянусь вам.

— Wrong answer. [64] Ответ неверный (англ.).

Острие «ка-бара» вонзилось в кожу молодой женщины чуть ниже груди. Она взвыла таким нечеловеческим пронзительным голосом, что Нери заткнул уши. Резким и точным движением Тод повернул лезвие под правой грудью Саскии и извлек им оттуда длинную полоску плоти.

Жан Франсуа Нери согнулся пополам: его рвало.

Тридцать шесть часов спустя

— Не двигайся.

— Что?

Шепот:

— Доверься мне.

— Что ты делаешь?

— Не мешай. Ешь.

В рот связанного по рукам и ногам Омара Пети́ кто-то сует хлеб с маслом. Чья-то рука у него за спиной, под свитером.

— Стой, что ты?..

— Тсс. — Едва слышно. — Нож.

— Постой, сейчас…

— Ешь! — Голос Стефани, непреклонный. Еще кусок хлеба — и совсем тихо: — Когда пойдешь в туалет, перережешь скотч.

— Ты спятила!

— Слушай меня.

— Нет!

Снова бутерброд. Вкус кофе с молоком и соленого масла. Как Омар любил. И Зоэ тоже. Зоэ. Стефани. Он. Все они любили такой завтрак. Теперь конец. Теперь только страх. Не за себя, за них. Только за них. За жену: она сошла с ума.

— Он убьет нас. — С полным ртом. — Он тебя увидит.

— Успокойся, иначе он услышит. — Чуть громче: — Еще глоток.

Другая рука по-прежнему неловко шарила у него за спиной. Нож выскользнул. Едва слышно звякнул о бетонный пол. Омар закашлялся, сплюнул хлебные крошки, оттолкнул поднос. Заглушить звук падения ножа. Слюна, смешанная с едой, стекала по подбородку.

Стефани вытерла ему лицо влажной салфеткой.

— Поскорее там! — Мотоциклист — возле лестницы, метрах в семи-восьми от них.

В подвале плохое освещение. Омар это знает. Вот уже несколько месяцев он все собирался переделать электричество внизу. Заметил ли тот парень их действия? Шум посуды. Хлеб окунается в чашку, засовывается в рот. Нож у него под свитером, но лезвие… оно вонзилось в тело. Стиснуть зубы.

— Из-за тебя он убьет нас!

— Он в любом случае убьет нас. Видел его рожу?

— Откуда тебе знать? — Сквозь зубы: — Потише!

— Я не собираюсь ждать, пока он убьет мою дочь.

— Потише!

— Что вы там копаетесь? — Мотоциклист сдвинулся с места, подволакивая ногу, сделал два шага в их направлении.

Новый приступ кашля, более жестокий. Сзади, внизу спины, влажно от крови.

Его.

Его крови.

— Ты освободишься и убьешь его. — Голос жены в самое ухо. — Застанешь его врасплох. Он ранен. — Она сунула чашку Омару прямо в зубы и влила ему в рот остатки кофе. — Будь мужчиной, спаси свою дочь. — И она поднялась с колен.

Плоть от плоти его. Спасти ее, сегодня же. Сейчас.

Несколько секунд спустя:

— Кляп. Вставьте ему кляп.