D.O.A. - Смерть от тысячи ран

Шофер остановился за голубым «рено-трафик» уголовных дознавателей, припаркованным, как и весь остальной транспорт, в стороне от дороги: доступ запрещен. Он отметил наличие эвакуатора и двух похоронных пикапов. Среди зрителей подполковник узнал журналиста из «Ла Депеш». Постаравшись не встретиться с ним взглядом, он проскользнул под желтую ленту с надписью «Национальная жандармерия. Запретная зона» и затерялся среди многочисленных военных.

«Перестрелка, сведение счетов, Муассак».

Все же достаточно серьезное дело, поскольку около полудня прокурор дал ему знать, что требует его незамедлительного прибытия на место. Его способ сказать «вы мне там нужны».

Метрах в ста от шоссе, между двумя фруктовыми садами, перед тремя разложенными на земле черными пластиковыми чехлами, которыми были накрыты человеческие трупы, стоял один из его дознавателей, аджюдан [40] Adjudant (фр.) — старшее унтер-офицерское звание. Кребен. Чуть поодаль торчал частично обгоревший остов «ренджровера».

Массе дю Рео сразу влился в человеческий водоворот. Он отвечал на приветствия, улыбался в постоянной готовности к приятному комментарию или милому вопросу, касающемуся настроения, семьи, младшенького. Создавалось впечатление, будто он знаком со всеми жандармами региона, что, безусловно, невозможно, но его заинтересованность не была наигранной. Этот скромный подполковник, который после штабной работы отказался от завидной должности в родном подразделении, чтобы гнить в тулузской судебно-политической трясине, обладал обаянием и достоинствами прирожденного лидера. Он говорил, что приехал в эти края ради жены, имеющей здесь родню, но Кребен не верил, во всяком случае не до конца, и это его интриговало.

Массе дю Рео во всем превосходил своего подчиненного, даже был выше его на голову, а аджюдан на рост не жаловался.

— Только этого нам не хватало. Вы не знаете, где прокурор, Кребен?

— На самом деле, подполковник, прибыл помощник прокурора Мартиньяк. — Пауза. — И уже уехал.

— Так быстро?

— Так точно! Наверное, не мог ждать лишние десять минут. Прокуратура, похоже, очень занята тем, что случится в следующем месяце…

Массе дю Рео бросил взгляд на аджюдана.

Тот, улыбаясь, продолжал:

— Убежден, они полностью нам доверяют.

— Я тоже. Ладно, раз уж я здесь, расскажите, в чем дело.

Кребен присел и один за другим снял пластиковые чехлы.

— Машина сожжена, три тела. Пожар, похоже, прекратился очень быстро сам по себе. Нынче ночью было очень холодно…

Одежда на трупах прилипла к коже, по большей части почерневшей, засохшей, потрескавшейся. В некоторых местах виднелась красно-розовая под черной коркой плоть. Волосы отсутствовали. Пальцы и конечности скрючены.

— Все жертвы мужского пола. Никаких документов, удостоверяющих личность. Багаж и документы на машину также отсутствуют, разве что регистрационный номер…

Черты лица пока что угадываются. В лишенных губ ртах — зубы, оскаленные в улыбке. Веко одного из мертвецов полностью сгорело, зато странным образом осталось нетронутым глазное яблоко. И неотрывно смотрело на двоих жандармов.

Кребен подбородком указал на внедорожник:

— Испанский. Да вы это уже знаете.

— Владельца зовут Адриан Руано, он адвокат в Мадриде — информация, поступившая от Guardia Civil, [41] Испанской жандармерии (исп.). когда я был в пути.

— Быстро сработали.

— Так быстро, что уже выяснили, чем он занимался. По словам представителя его фирмы, который, судя по всему, не пожелал сообщить какие-то детали, Руано «непригоден», то есть не может быть использован.

— Какая забота, — с иронией заметил Кребен.

— Испанская жандармерия кого-то нам послала. Чтобы наблюдать и присутствовать.

— То есть как? Не спросив нашего мнения?

— Так решили наверху. Я получил приказ. А приказ…

— Это приказ. Но кто все-таки этот Руано?

Массе дю Рео пожал плечами:

— Один из трех наших трупов? Полагаю, мы сможем больше узнать об этом, когда прибудет наш наблюдатель. Продолжайте.

— Возраст жертв определить трудно, вскрытие покажет. Не скажу ничего нового, если отмечу, что их смерть никак не связана с огнем. — Аджюдан Кребен указал пальцем на грудь лежащего посередине и живот того, что слева, а затем на три головы. — Два левых виска. Этого нашли в багажнике сложенным вчетверо. В него стреляли всего один раз. Тот сидел на переднем пассажирском сиденье. В общей сложности три пули. И также три для последнего, который находился сзади, полулежа на сиденье. Третью пулю он схлопотал прямо в лоб.