Майкл Коннелли - И ангелов полет

— И вы даже не посмотрели? — быстро спросил Эдгар. Он тоже подошел к старикам и наклонился. — В пятидесяти футах от вас выбрасывают тело, а вы даже не посмотрели?

— Не посмотрели, — стоял на своем Мерсер. — Здесь почти каждую ночь выбрасывают мусор. Мы никогда не смотрим. Стараемся держаться потише. А смотрим утром. Иногда находим что-то полезное. Мы всегда ждем до утра.

Босх кивнул и поднялся, показывая, что закончил, и надеясь, что Эдгар тоже оставит стариков в покое.

— Полицейским вы об этом не рассказывали?

— Нет, — хором ответили Ганди и Мерсер. — Нас никто не спрашивал.

— А кому-нибудь еще? Вы рассказывали об этом кому-нибудь еще?

Старики задумались. Потом Мерсер покачал головой — нет, а Ганди кивнул — да.

— Только одному парню. Его присылал мистер Элайас.

Босх взглянул на Эдгара и снова на Ганди.

— Как его звали?

— Не знаю. Он сыщик, работает на мистера Элайаса. Мы рассказали ему то же, что и вам. Он сказал, что мистер Элайас вызовет нас в суд. Сказал, что мистер Элайас позаботится о нас.

— Пелфри? — спросил Эдгар. — Его звали Пелфри?

— Может быть. — Ганди пожал плечами. — Не знаю.

Мерсер предпочел отмолчаться.

— Вы читали сегодня газеты? — поинтересовался Босх. — Или телевизор смотрели?

— Какой телевизор? Что-то я его здесь не вижу.

Босх кивнул — они даже не слышали о смерти Элайаса.

— Давно к вам приходил этот парень, сыщик?

— Может, месяц назад. Около этого.

Босх снова посмотрел на партнера. Эдгар кивнул.

— Спасибо за помощь. Вы не против, если я оплачу ваш обед?

Он достал бумажник и вручил каждому по десятке. Старики вежливо поблагодарили, и полицейские зашагали к машине.

— Харрис чист, — заговорил Босх, когда они свернули на Уилшир и Эдгар добавил газу. — Вот как Элайас все понял. Тело перевезли. Три дня оно лежало где-то в другом месте, а на четвертый его привезли сюда. Харрис сделать это не мог — он был в полиции. Отличное алиби. Элайас собирался вызвать этих двух стариков в суд и уличить департамент во лжи.

— Не торопись, Гарри. Их показания вовсе не означают, что Харрис вообще чист. Он мог иметь сообщника. Думаю, это и был настоящий убийца. И он перевез тело, когда Харрис сидел в камере.

— Если бы сообщник хотел избавиться от тела, он не стал бы выбрасывать его рядом с домом Харриса. Нет, в сообщника я не верю. Тело привез убийца. Прочитал в газетах, что Харриса арестовали по подозрению в убийстве, и подбросил тело так, чтобы полиция окончательно уверилась в его виновности. Можно сказать, вбил в его гроб еще один гвоздь.

— А как быть с отпечатками? Как пальцы Харриса попали в милый особнячок в Брентвуде? Или допускаешь, что их сфальсифицировал твой приятель Шихан?

— Нет, не допускаю. Есть какое-то объяснение. Просто мы его пока не знаем. Сейчас поговорим с Пел...

Что-то громко треснуло, и в следующее мгновение заднее стекло разлетелось на тысячу осколков. Эдгар на мгновение потерял контроль над машиной, и она вильнула влево и выскочила на встречную полосу. Со всех сторон пронзительно и зло затрубили гудки. Босх едва успел схватить руль и вывернуть его вправо, возвращая машину за желтую полосу.

— Какого черта?! — воскликнул Эдгар, выжимая педаль тормоза.

— Не останавливайся! — закричал Босх. — Гони вперед!

Он схватил лежавшую в заряднике рацию и нажал кнопку.

— Нас обстреляли! Перекресток Западной и Олимпийской. Повторяю, нас обстреляли.

Не убирая пальца с кнопки, Босх повернулся и посмотрел назад. Его взгляд пробежал по крышам, окнам оставшихся за спиной жилых домов. Ничего.

— Стрелявший не установлен. Вел прицельный огонь по полицейской машине. Прошу прислать подкрепление. Направьте вертолет для проверки крыш зданий по обе стороны Западной. Соблюдать крайнюю осторожность.

Босх отпустил кнопку, выслушал оператора, повторившего его сообщение, и наконец сказал Эдгару, что можно остановиться.

— По-моему, стреляли с восточной стороны. Там плоские крыши. И еще мне показалось, что звук пришел справа.

Эдгар шумно вздохнул. Он так сильно сжимал руль, что костяшки пальцев побелели.

— Знаешь, что? Я никогда больше не сяду в эту чертову колымагу. Не хочу быть мишенью.

— Что-то вы, парни, поздновато. Я уже собирался домой.

Крупный, с мощной, напоминающей бочонок грудью и темным, с едва различимыми чертами лицом — таким оказался Дженкинс Пелфри. Он сидел на маленьком письменном столе в приемной своего офиса. На тумбочке слева стоял небольшой телевизор, настроенный на канал новостей. Оператор находился, по-видимому, на борту кружившего вертолета, и телезрители могли видеть крыши домов и узкие улочки одного из районов города.