Майкл Коннелли - Город костей

В отделении стояла тишина. Полицейские ночной смены находились на перекличке. Сменявшийся и заступающий дежурные сержанты, видимо, были там. Босх двинулся к сыскному отделу. Свет там в нарушение приказа начальника полиции был погашен. Начальник распорядился, чтобы в Паркер-центре и во всех отделениях свет ночью не выключали. Пусть общественность зрит, что борьба с преступностью ведется неусыпно. В результате свет каждую ночь ярко горел в пустых служебных помещениях по всему городу.

Босх включил лампы над столом группы расследования убийств и подошел к своему месту. Там находилось несколько розовых извещений о телефонных звонках, но все они были от репортеров или касались других незавершенных дел. Извещения о звонках репортеров он бросил в мусорную корзину, остальные положил в верхний ящик стола, чтобы завтра ответить на эти звонки.

На столе лежали два служебных пакета. В первом оказалось заключение Голлиера. Босх отложил его, чтобы прочесть позднее. Второй поступил из научно-исследовательского отдела. Босх вспомнил, что не позвонил Джесперу относительно скейтборда.

Собираясь вскрыть пакет, Босх увидел, что он лежал поверх сложенного листа бумаги на табель-календаре. Развернул его и прочел краткое послание. Понял, что оно от Джулии, хотя подписи под ним не было.

Где ты, крутой парень?

Он забыл, что просил ее приехать до начала смены. Улыбнулся записке, но остался недоволен своей памятью. И вспомнил о предупреждении Эдгара соблюдать осторожность в отношениях с Джулией.

Босх убрал записку в ящик стола. Подумал, как воспримет Джулия то, о чем он хотел поговорить. Несмотря на смертельную усталость, ждать завтрашнего дня ему не хотелось.

В пакете из НИО лежало экспертное заключение Джеспера на одной странице. Босх быстро просмотрел его. Джеспер подтверждал, что скейтборд изготовлен фирмой «Кост бордс», находившейся в Хантингтон-Бич. Данная модель называлась «Кост борд». Ее выпускали с февраля 1978 года до июня 1986-го, когда перемены в оформлении привели к небольшому видоизменению передней части.

Отметив соответствие этих дат временным рамкам дела, Босх прочел последний абзац, где все они ставились под сомнение:

Подвески шасси представляют собой конструкцию, которую фирма «Кост бордс» начала использовать в мае 1984 года. Графитовые колеса тоже указывают на поздние сроки. Они стали широко применяться в этой отрасли только в середине восьмидесятых. Однако поскольку подвески и колеса взаимозаменяемы и часто меняются скейтбордистами, установить точную дату выпуска данного скейтборда невозможно. До появления дополнительных данных самое верное определение времени его изготовления — в промежутке между февралем 1978-го и июнем 1986 года.

Босх положил заключение в конверт и спрятал в письменный стол. В нем не было окончательного вывода, но данные, которые приводил Джеспер, склоняли Босха к мысли, что скейтборд не принадлежал Артуру Делакруа. Он считал, что заключение дает больше оснований для оправдания Николаса Трента, чем для обвинения его в смерти мальчика. Утром Босх отпечатает отчет со своими выводами и отдаст лейтенанту Биллетс, чтобы та отправила его вверх по инстанции в канцелярию Ирвинга.

Словно подчеркивая конец этой линии расследования, громко хлопнула задняя дверь. Послышались громкие мужские голоса, полицейские выходили в ночь. Перекличка кончилась, и на охрану порядка заступали свежие силы, в голосах его блюстителей звучала бравада «мы-против-них».

Босх выключил свет, несмотря на распоряжение начальника полиции, и зашел в дежурную часть. В маленьком кабинете оказалась двое сержантов. Ленков сдавал дежурство, Реншо только что заступила на смену. Оба удивились появлению Босха в столь поздний час, но интересоваться, что он делает в отделении, не стали.

— Есть какие-то сведения о Джонни Стоксе? — спросил Босх.

— Пока нет, — ответил Ленков. — Но мы ищем. Объявляем о нем на перекличках, в машинах есть его фотографии. Так что...

— Дадите мне знать.

— Немедленно.

Реншо утвердительно кивнула.

Босх хотел спросить, вернулась ли с патрулирования Джулия Брейшер, но промолчал. Поблагодарил сержантов и вышел в коридор. Разговор казался странным, им как будто не терпелось от него отделаться. Он догадывался, что дело тут в слухах о Джулии и о нем. Может быть, они знали, что Джулия должна вернуться, и не хотели видеть их вместе. Ведь в таком случае при своих инспектирующих должностях стали бы свидетелями нарушения политики руководства. Хотя это правило было незначительным и редко приводило к применению мер, его нарушений лучше было не замечать.