Михей Натан - Боги Абердина

Я лишился дара речи. Артур медленно вышел из гостиной и направился вверх по лестнице. Дверь в его комнату захлопнулась. Нил сел и залаял.

— Конечно, он жив, — сказал Хауи, ни к кому конкретно не обращаясь. Он осушил бокал одним глотком. — Сбежал с чернокожим парнем, черт побери!

Мы с Хауи оставались в гостиной еще примерно час, пили бренди, пока бутылка не опустела. Я слушал рассуждения художника о том, что Дэн, вероятно, запутался. Видимо, его решение «сбежать с каким-то чернокожим парнем» на самом деле явилось опровержением раздражающего образа жизни, который Дэнни не хотел вести дальше. Я не знал, что думать — произошло столько событий, что все казалось возможным. Хотя возможность того, что Дэн жив, представлялась очень маловероятной, это, конечно, было более реально, чем присоединение его к какому-то афроамериканцу для поездки по стране на машине.

Распутина травили, в него стреляли, и, в конце концов, утопили. Возможно, и Дэн оказался таким же живучим. Или свидетель ошибся? Есть много людей, похожих на парня, такого обыкновенного, непримечательного… Я часто забывал, как он выглядит.

Было гораздо легче притворяться, что я тоже сбит с толку, как и все остальные, и в тот день отправился спать, гадая, где Дэн. Мне и на самом деле было это неясно. Проснулся я, надеясь, что Дэнни в целости и сохранности вернется домой, я действительно на это надеялся. Чувство самосохранения притупило ощущение вины, у меня сформировалась эмоциональная черствость и безразличие. Это защищало меня от многочисленных срывов, которые могли бы произойти. Но все они оказались изжиты на прошлой неделе. Теперь я удовлетворялся тем, что просто закрывал свое сознание и смотрел на каждое событие, как на происходящее в книге или фильме. Я дистанцировался так, как только мог, и больше не чувствовал обычных эмоций, — скорее, сохранял абсолютное спокойствие. Так, вероятно, живет наркоман, переходя от одного кайфа к другому. Он ничего не чувствует, не ощущает никакого вкуса, ничего не желает — за исключением попадания в ничто, которое так часто принимают за блаженство. На самом деле, оно блаженно лишь из-за прекращения боли. Я мечтал об отсутствии существования и страстно желал этого. И ничего больше…

Хауи закончил речь о восстании Дэна и рассказал мне о событиях дня. Полиция сновала по территории университета, словно осы или надоедливые мухи на пикнике. Они ныряли в здания, приставали к студентам и преподавателям, которые пришли или помочь в поисках или просто поглазеть на разворачивающуюся драму. Администрация, по словам художника, очень нервничала и смотрела на полисменов, как на неизбежный раздражитель. В ректорате до их пор считали, что исчезновение Дэниела Хиггинса стал частью какой-то изощренной шутки или розыгрыша, которая зашла слишком далеко. Декан Ричардсон заверил всех, что если это на самом деле шалость, устроенная в самое неудачное время и привлекшая большее внимание, чем какие-либо проказы в прошлом, то будут применены меры дисциплинарного взыскания — вплоть до отчисления.

На территории университета видели профессора Кейда в сопровождении миссис Хиггинс. Они оба напоминали призраков, одетые в серое и черное. На протяжении дня Хауи видел их несколько раз. Они стояли у края леса за Келлнер-холлом, отдельно от групп студентов. Потом появлялись в коридоре Торрен-холла и читали многочисленные объявления на досках, и даже в «Горошине» сидели в уголке и пили из пластмассовых стаканчиков. Арт сказал, что миссис Хиггинс держала стаканчик руками в перчатках так, словно никогда раньше не касалась пластмассы.

Мы разговаривали, пока не отключились от усталости и алкоголя. Я рухнул на диван, Нил пристроился рядом. Хауи спал напротив меня, на другом диванчике. Мне кажется, я слышал, как он что-то бормотал себе под нос перед тем, как погрузиться в пьяное забытье.

Среди ночи меня разбудил Арт. Я уже собрался что-то сказать, но он прижал палец к губам и снова исчез в темноте.

Я принял сидячее положение и огляделся, целое мгновение не представляя, где я и что происходит. Гостиная освещалась бледным голубоватым светом луны. Серебристая дорожка бежала по полу и омывала лицо Хауи. Он заснул, откинув голову назад. Рот был приоткрыт, одна нога свешивалась с дивана и болталась в воздухе, вторая стояла на полу. На кофейном столике стояла пустая бутылка из-под бренди.

Насколько помню, я все еще не протрезвел, поскольку во рту оставался неприятный привкус, так что с трудом вспомнил, как оказался на диване.