Михей Натан - Боги Абердина

— Боже, как мерзко на улице, — сказал вошедший, обращаясь к Ламблу.

— Это Эрик Данне, — представил Ламбл, кивая в мою сторону. — Эрик, это мой коллега Питтс.

— Есть новости? — спросил Питтс у Ламбла. Тот покачал головой и принялся снова что-то писать.

Питтс прошел к письменному столу и бросил туда папку с бумагами.

— Никто не видел парня с субботы. Слава Богу, что еще никто не звонил родителям. Не нужно их беспокоить, а то начнут сходить с ума. Подобные вещи случаются очень часто. — Питтс повернулся ко мне. — Понимаете, обычно это одно из двух…

— Он знает, — перебил Ламбл. — Я уже ему рассказал.

Питтс откашлялся и огляделся в кабинете, словно искал что-то важное.

— Я просто хочу сказать, что обычно такие дела разрешаются сами собой. Нужно проявлять терпение. Вы живете в общежитии или у профессора Кейда?

Я задумался на мгновение, а потом ответил:

— У профессора Кейда.

— Хорошо. Если что-то изменится, позвоните нам. В противном случае мы сами с вами свяжемся. Знаете, этот Хауи — настоящий шутник. — Питтс улыбнулся и прислонился к письменному столу со скрещенными на груди руками. — Вы можете поверить, что он предложил мне выпить? «Харви Вальбангер»! Признаться, я такого дорогого виски не пил сто лет.

Они оба рассмеялись, я поблагодарил их и ушел, надеясь, что они не заметили, как сильно промокла от пота рубашка у меня на спине.

Вот так это все и началось, словно детская игра, я которой металлический шарик катится по желобку по качающейся вверх-вниз доске и падает в специальную чашечку. Она опускается и нажимает на рычаг, выталкивается следующий шарик, — пока все шары не перекатятся. Но все начинается одним простым движением. Одно движение в самом начале — и все меняется.

Когда я приехал домой после встречи с Ламблом, Хауи наигрывал что-то на пианино, а Арт играл в го с профессором Кейдом за обеденным столом.

Доктор Кейд сообщил, что только что разговаривал по телефону с одним из преподавателей Дэна, доктором Джунтой, который заявил, что сегодня видел его на занятиях. Он сидел в последнем ряду. Я на мгновение почувствовал панику. Дэн восстал из мертвых? Эликсир на самом деле сработал?!

Затем я вспомнил, что курс доктора Джунты «Семья Медичи: факты и вымысел» славился огромным количеством студентов, на него записавшихся. Кроме того, доктор Джунта отличался старческим слабоумием и плохим зрением. Понятно, что обман в этом запутанном деле становился обязательным, и любой другой подход означал гибель.

Кейти Мотт ответила на звонок Арта и сказала, что слышала в последний раз Дэна еще перед каникулами. Поэтому теперь любопытство доктора Кейда перешло из плоскости «куда» на «почему» Дэниэл нас избегает? Кто-то с ним спорил? Он недоволен университетом? Работой? Может, что-то в личной жизни?

— Хотелось бы рассчитывать, что Дэн обратится ко мне, если бы у него возникли трудности в этом доме, — заявил Кейд, расправляясь с последними черными шашками Арта. — От меня ожидают рукопись в конце этого семестра, а отсутствие помощи Дэна только увеличивает нагрузку на остальных.

В последнее время доктор Кейд часто повторялся — всегда по поводу своей книги. Кроме того, он не хотел, чтобы работа над ней мешала нашей учебе.

— Дэн был необычно тихим, когда мы видели его в последний раз, — заявил Арт, осматривая доску для игры в го в поисках возможных вариантов выхода. — Он даже не попрощался, а просто ушел.

— Да, по делам, как ты сказал. Я помню. — Доктор Кейд откинулся на спинку стула, зная, как и я, что Артур проиграл партию. — Я не могу представить, почему он не вернулся. Надо бы поискать его в студенческом городке, и вам, и мне. Может, кто-то из вас сказал что-то, что его разозлило… — Он бросил взгляд в направлении Хауи. — Ладно, давайте об этом забудем. Я не хочу знать, чья здесь вина. Меня волнует только то, что один член нашей команды отсутствует.

Было странно слышать от него подобные слова. Я не ожидал, что он назовет нас командой. Доктор Кейд никогда не играл роль посредника или советчика, а показывал поразительную нейтральность, когда дело касалось личной жизни. У меня сложилось впечатление, что профессора, на самом деле, не интересует то, чем мы занимались за пределами дома. И я думаю, что это впечатление было верным. Для человека, у которого нет собственных детей, мы выступали в их роли. Но теперь я понял, что он скорее похож на безликое божество, а не на родителя. Может, в нем было что-то от Аристотеля и Коперника…