Михей Натан - Боги Абердина

Один из студентов за соседним столиком — парень с толстой шеей, короткой стрижкой, одетый в джинсы, кроссовки и спортивный костюм — откинулся на спинку стула и уставился на Артура. Но тот его проигнорировал.

— В любом случае, я являюсь координатором проекта, — продолжал Арт. — И, как ты понимаешь, отвечать всегда приходится мне. Постоянно ищу дополнительную помощь, в особенности в плане переводов и написания предварительных тексов. У тебя хорошие переводы, мне нравится ритм. Уверен, что ты мог бы…

Парень с толстой шеей откашлялся. Он был сложен, как медведь. На зеленой куртке спереди значилось «Абердин регби».

— Здесь не разрешается курить, — сказал он.

Арт продолжал дымить. Регбист склонил голову набок, посмотрел на трубку Артура, затем на ее обладателя.

— Ты разве не слышал, что я сказал?

— Слышал, — ответил Арт.

— Значит, загаси трубку.

— Погашу, когда докурю.

Регбист вздохнул.

— Вот мерзавец, — сказал он.

Артур повернулся назад ко мне. Регбист еще смотрел на Арта какое-то время, потом вернулся к своему обеду.

— Вот о чем я говорю, — пояснил Арт, затягиваясь и выпуская кольцо дыма. — Богатые детки. Никакого характера. Храбрость отсутствует.

Я не знал, что сказать. Мой собеседник постучал по трубке, высыпал табак на пол и прижал ботинком.

— Наверное, приятно осознавать, что ты — последний, — заявил мне Артур, убирая трубку. — Чувствуешь свободу.

Я улыбнулся в замешательстве, не понимая, о чем он говорит.

— Ты — сирота, — сказал он. — Остался только ты. Насколько я понимаю, никаких братьев и сестер у тебя нет?

— Откуда знаешь?

— Догадался. Тебя нравится Чосер?

— Мне он не нравится, — признался я. До этого дня я ничего не читал из Чосера.

Артур рассмеялся.

— Чосер выразил это лучше всех: близкое знакомство порождает презрение. Если ты проводишь достаточно времени рядом со смертью, и она перестает тебя пугать, то начинаешь ее ненавидеть. Понимаешь, что я имею в виду?

— Нет, — ответил я. — Не понимаю. Я на самом деле не боялся смерти, пока не умерла мама.

Артур пожал плечами и с сочувствием посмотрел на меня.

— Тебе следует сходить к доктору Кейду и сказать, что мы с тобой побеседовали. Передай ему: я считаю, что ты станешь хорошим дополнением к нашему маленькому клубу.

Он улыбнулся мне, взмахнул рукой и быстро ушел, держа в руке портфель. Я остался за столом, размышляя, почему моя персона вообще его заинтересовала.

В пятницу утром я нашел кабинет доктора Кейда в Торрен-холле. В коридорах стояла тишина, только мои шаги нарушали торжественность священного шестого этажа, где работали все старшие преподаватели Абердина.

Кабинет Кейда оказался последним в конце коридора. Я быстро прошел мимо, надеясь услышать голос изнутри, но до меня не донеслось никаких звуков.

Под табличкой с фамилией клейкой лентой прикрепили карикатуру, края которой обтрепались и пожелтели. Это был черно-белый рисунок с изображением мужчины на диване в гостиной. Он закрывал лицо руками. Женщина в переднике, с бигуди в волосах стояла над ним и показывала пальцем ему в лицо. Ее рот был раскрыт — она кричала. У ног мужчины находился пудель с поднятой задней лапой. Пудель на него мочился. Сквозь окно гостиной можно было увидеть полицейского, который стучался в дверь и держат за шиворот мальчика. Подпись под рисунком вырезали, вместо нее красными чернилами написали одно предложение: «Quos deus vult perdere prius dememtat» — «Тех, кого Бог хочет уничтожить, Он вначале сводит с ума».

Я тихо постучался. Мгновение спустя дверь раскрылась, и на меня уставился глаз.

— Чем могу быть полезен?

Глаз моргнул.

— Доктор Кейд?

Глаз медленно закрылся, словно устал.

— Да?

— Меня зовут Эрик Данне. Вчера со мной разговаривал Артур Фитч…

Глаз оставался закрытым.

— Он упомянул, что для вашего проекта требуется помощь… — я замолчал.

Глаз открылся.

— И?

— Арт сказал, что я стану неплохим дополнением.

Глаз посмотрел вниз.

— Я могу еще как-то помочь вам, Эрик?

Было странно слышать мое имя из уст Кейда. Я не ожидал такого обращения от него. Эффект получился противоположным. Вопрос звучал более официально и отстраненно, чем если бы он обратился ко мне «мистер Данне».

— Нет… Я просто хотел узнать…

— Я очень занят, — сказал глаз. — Извините меня.

Щелчок. Дверь закрыли.

Я развернулся и пошел прочь, злясь на себя за то, что вообще отправился туда.