Стивен Соломита - Взмах ножа

Пако с сержантом снова принялись за работу, хотя время от времени появлялся дежурный офицер и требовал освободить комнату для каких-то других допросов. Когда наконец появились портреты женщин, развлекавших в ту ночь Пако и других, Мудроу раньше Пако понял, что нужно сделать, чтобы приблизить их к натуре. Ничего странного: именно этих двоих он видел несколько дней назад, вцепившихся одна в другую на Шестой авеню, поблизости от площади Геральд.

Выйдя от Пако Бакили и вернув казенную машину в участок, Мудроу нанес три визита. Прежде всего он отправился к своему старинному приятелю Паули Коралло. Паули жил тем, что покупал битые машины, ремонтировал их и продавай жителям Ист-Виллиджа. Не так уж много правил он в жизни соблюдал, но этим немногим следован неуклонно. Он никогда не платил за машину больше ста долларов и никогда не продавал ее больше, чем за тысячу. Даже если ремонт стоил дороже. Но самое важное, что в том мире, где одураченные покупатели не идут в суд, а тут же берутся за пистолет, он ремонтировал машины честно и представлял своим покупателям все гарантии.

Паули был невысокого роста, но хорошо сложенным. Его правая щека была изуродована длинным шрамом, из-за которого казалось, что он постоянно улыбается, хотя это было совсем не так. Он любил Нижний Ист-Сайд, и там у него было больше друзей, чем у любого другого продавца подержанных машин. Бизнес его процветал, и он уже подумывал купить просторный гараж для хранения подготовленных к продаже машин. Ему страшно надоело постоянно перегонять их с одного конца улицы на другой, освобождая дорогу для поливальных фургонов.

Когда появился Мудроу, Паули занимался с богатым для этих мест покупателем-сенегальцем, явившимся со всей семьей, которая принимала живое участие в торге. Шумная и в то же время мирно настроенная компания обступила «форд» 1973 года — роскошную машину с одной лишь царапиной на панели. То обстоятельство, что капот был светло-зеленым, а весь корпус бледно-желтого цвета, никого не смущало.

— Да ты с ума сошел, — кричал Паули. — Шестьсот долларов за такую машину? Да за такие деньги ты и двигатель не купишь.

— В моей стране, — начал сенегалец, — за такую машину и трехсот не дадут.

— Не морочь мне голову, — застонал Паули, отвернувшись и сделав вид, что прекращает разговор. — Ты приезжаешь сюда, потому что у себя ты и десятки бы не заработал на тележку. А здесь хочешь все получить задаром. Дешевле не найдешь.

Обсудив форму оплаты, быстро сошлись на том, что лучше всего наличными, и тут же начали ссориться из-за размера залога.

— Эй, Паули, — крикнул Мудроу из-за плеча сенегальского дедушки. — Можно тебя на пару минут? Ничего особенного, просто я спешу.

Покупателей это бесцеремонное вмешательство в торг возмутило, но Паули сразу осадил их:

— Этот парень из полиции, и он мой друг, так что придется немного подождать.

При слове «полиция» сенегальцы притихли. В их стране полицейским почти поклонялись, а такое понятие, как «гражданские права», они еще не успели освоить.

— Привет, сержант, — сказал Паули, протягивая руку. — Я все знаю. О том, что произошло. Я захаживал в этот бар, Риту там все любили, она была замечательная женщина.

— Я это знаю, Паули. И все это знают. И ты понимаешь, что я этого так не оставлю. Я найду этих ублюдков.

Паули кивнул: для людей, отвергнутых обществом, месть — всего лишь норма.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь?

— Мне нужна машина. На несколько недель. Может быть, месяцев.

— Ты пришел по точному адресу. У Паули Коралло машин хватит.

— Взаймы.

— Нет проблем. Вернешь, когда сумеешь.

— Что-нибудь поменьше и помощнее. Мне придется хорошо покататься.

Тем временем сенегальцы, собравшись с мужеством, незаметно окружили их, не обращая внимания на Мудроу.

— Шестьсот пятьдесят, — закричали они хором, — давай условимся, шестьсот пятьдесят. — Даже сгорбленная, вся в морщинах бабушка участвовала в этом хоре. Присутствие полицейского их уже не смущало. Паули беспомощно посмотрел на Мудроу.

— Ну что, — спросил Мудроу, — может, забрать их?

— Забирай, только всех сразу, — усмехнулся Паули.

— Нет, нет. — Самый молодой из сенегальцев потянулся к карману тем стремительным движением, которое так раздражает полицейских, и Мудроу наставил свой пистолет, прежде чем все поняли, что, собственно, происходит.

— Не двигаться, — выкрикнул Мудроу, догадываясь без труда, чем бы обернулась его шутка, если бы у кого-нибудь из этой публики было оружие.