Лайонел Уайт - Большой куш

Она принялась возражать, но он настоял на своем. Благодарная тетка протянула ему шляпу и программку.

Пока он спускался вниз по трибунам, лошади уже взяли старт. Первой к финишу пришла лошадь под номером 6. Перебирать свои билеты в поисках счастливого нужды не было: Джонни разложил их по номерам.

В очереди к окошку Джорджа Питти он был десятым.

Джонни просунул билет под решетку, прижимая его сверху большим пальцем. Он наблюдал за лицом Джорджа.

Оно было желтым. Джордж еще не взглянул на него, но губы его дрожали. Он поднял глаза на Джонни и, взглянув на него в упор, незаметно кивнул ему, отсчитал деньги и толкнул их под решетку.

В 4:20 Джонни стоял, прислонившись к стене, в пяти футах от двери в раздевалку. В одной руке он держал беговой листок, прижимая его к портфелю, в другой руке — карандаш, которым он что-то писал. На листок Джонни не смотрел.

Шляпу он надвинул на лоб, а темные очки скрывали глаза.

Джонни смотрел в конец бара, где стоял Текс.

Когда началась драка, он не шевельнулся.

Ему пришлось сделать шаг в сторону: какой-то здоровяк, оттолкнув его, прошел мимо. Но Джонни по-прежнему не двигался с места, пока не увидел, как открывается дверь главного офиса.

Когда Текса поволокли к выходу на лестницу, Джонни бочком приблизился к двери в раздевалку. В вестибюле всеобщее внимание было приковано к Тексу и обступившим его детективам. В этот момент Джонни почувствовал, что дверь в раздевалку слегка приоткрылась. Через секунду он уже был внутри.

Джордж, белый как полотно, с дрожащими руками, быстро закрыл за ним дверь. Не говоря ни слова, он бросил быстрый взгляд на Джонни, повернулся и мгновенно скрылся в направлении касс.

Наскоро оглядев помещение раздевалки, Джонни убедился, что здесь никого нет — разве что кто-нибудь сидит в туалете. Заглядывать в схему расположения шкафчиков, лежавшую в кармане, Джонни не пришлось. Он наизусть помнил, где находится шкафчик Майка. Дубликат ключа был у него в руке.

Открыть шкафчик и вынуть из него цветочную коробку заняло меньше полминуты. Он проскользнул в кабинку туалета и закрыл дверь на задвижку.

Пока он собирал автомат, лошади взяли старт в скачке на приз Кэнэрси.

Джонни открыл портфель и вытащил вещмешок. В этот момент он услышал, как хлопнула дверь в туалетную комнату.

Вошли двое и встали на расстоянии десяти футов от него. Из их разговора Джонни понял, что это кассиры.

— Что это там за свара? — спросил один.

— Да какой-то алкаш прицепился к бармену. Черт, видел бы ты, как Фрэнк бросился на него со своей дубинкой!

— Этим хреновым пинкертонам надо же отрабатывать свои бабки.

Джонни мрачно усмехнулся.

Через три минуты им в самом деле придется отрабатывать свои бабки, подумал он, а если эти типы сейчас не уберутся отсюда, им тоже придется жарко.

Едва у него мелькнула эта мысль, как кассиры уже направились к двери. Джонни потянулся к задвижке.

Даже изнурительные пробежки до седьмого пота не помогали Макси Флэму поддерживать вес в пределах ста десяти фунтов. Чтобы согнать лишние фунты, ему, тридцатишестилетнему жокею, приходилось морить себя голодом, принимать специальные таблетки и выкладываться до конца в тренажерном зале.

Когда лошади выходили на старт, он думал о том, что, слава богу, это его предпоследний сезон. Потом он уйдет на пенсию, раз и навсегда покончив с этим жутким режимом, и будет делать то, что могут позволить себе лишь немногие представители его профессии. Он будет жить на сбережения, которые он скопил за свою долгую карьеру с тех пор, как впервые сел на лошадь еще мальчиком в коротких штанишках.

Макси считал себя человеком разумным и никогда не ставил на лошадей. Даже сегодня, сидя верхом на лошади по кличке Черная Молния, обхватив своими длинными и тонкими ногами ее широкую спину, он не сделал ставок, хотя и знал, что она победит. Он был так же уверен в этом, как и в том, как зовут его лошадь.

Его взгляд невольно упал на ложу, где сидела миссис Голуэй Дикс с двумя дочерьми и их спутниками.

Миссис Дикс, как всегда, была в растрепанных чувствах. Ее удручало, что Макси не поставил на лошадь, на которой сам скакал. Она хотела, чтобы назначили другого жокея, но тренер настоял на Макси. Тренер был не в пример поумнее миссис Дикс.

— Я не понимаю тебя, Макси, — удивлялась она. — Ты говоришь, что мы выиграем. Почему же ты сам не ставишь на эту лошадь?

Макси не стал вдаваться в объяснения, ограничившись коротким ответом: