Тана Френч - Ночь длиною в жизнь

Мне захотелось столкнуть ее с крыльца.

— Понятно, — сказал я. — Кармела едет?

— Кармела едет, — ответила Джеки. — И Шай едет. Он должен… должен… должен…

— Он ждет, чтобы босс пришел приглядеть за магазином, — пояснил па, швырнул окурок через перила и глядел, как он шипит в луже у подвального окна.

— Хорошо, — сказал я. Ни за что не оставил бы Джеки с этими двумя, но с Кармелой они приглядят друг за другом. — Не торчите тут на холоде. Идите в дом, выпейте чего-нибудь горячего, а я попробую что-нибудь узнать.

Никто не двинулся с места. Я осторожно отцепил пальцы Джеки от своей куртки и пошел, оставив всех троих на крыльце. Под прицелом десятков пар немигающих глаз я возвращался к номеру шестнадцатому.

Здоровый парень скользнул взглядом по моему удостоверению.

— Детектив Кеннеди в саду. Прямо вниз по лестнице и наружу.

Его предупредили, что я появлюсь.

Распахнутая задняя дверь пропускала мрачный серый свет в подвал и на лестницу. Четыре человека в саду словно сошли с картины или вышли из наркотического сна. Крепкие ребята из морга в белоснежных одеждах терпеливо ждали, опершись на носилки, среди высоких сорняков, разбитых бутылок и толстых стеблей крапивы; Снайпер, неестественно четкий в своем черном пальто на фоне обшарпанной кирпичной стены, присел на корточки, вытянув палец в резиновой перчатке; а Кевин… Он лежал на спине, головой к дому, лицом от меня, неестественно раскинув ноги. Одна рука покоилась на груди; вторая оказалась под телом, как будто кто-то вывернул ее. Вокруг в грязи темнели какие-то пятна. Белые пальцы Снайпера аккуратно залезли в карман джинсов Кевина. Ветер, дувший через стену, завывал с дикой силой.

Снайпер сначала услышал меня, или почуял: он поднял глаза, отдернул руку от Кевина, выпрямился и подошел ко мне.

— Фрэнк, мои соболезнования, — произнес он и начал сдирать перчатку, чтобы пожать мне руку.

— Дай мне взглянуть, — потребовал я.

Снайпер кивнул и отошел в сторону. Я встал на колени, в грязь и траву, рядом с телом Кевина.

Смерть изменила лицо Кевина — щеки ввалились; он выглядел лет на сорок старше своего возраста. Щека, повернутая вверх, была белоснежной; на прижатой к земле скуле багровели трупные пятна. Из носа тянулась подсохшая нитка крови, передние зубы выбиты, волосы потемнели от дождя. Одно веко чуть прикрыло затуманенный глаз — получилось злобное, тупое подмигивание.

Меня словно пихнули под огромный беспощадный водопад, от которого перехватило дыхание.

— Нужен Купер, — с трудом выдохнул я.

— Он уже был.

— И что?

Короткая тишина. Ребята из морга переглянулись.

— По его словам, твой брат умер или от перелома черепа, или сломал шею, — сказал Кеннеди.

— Как?

— Фрэнк, дай ребятам его забрать. Пойдем внутрь, там поговорим. О нем позаботятся.

Снайпер протянул руку к моему локтю, но у него хватило ума не прикасаться ко мне. Я последний раз взглянул на лицо Кевина: на пусто подмигивающий глаз, на черную струйку крови, на приподнятую бровь — ее я видел первым делом каждое утро на соседней подушке, когда мне было шесть лет.

— Ладно, — согласился я.

С тяжелым рвущимся звуком полицейские расстегнули мешок для трупа.

Не помню, как снова оказался в доме, как Снайпер вел меня вверх по ступенькам, чтобы я не загораживал ребятам дорогу. Детские сопли вроде бокса со стеной тут уже не годились; от ярости я на минуту словно ослеп. Когда зрение прояснилось, мы были на верхнем этаже, в одной из задних комнат, которые мы с Кевином проверяли в субботу. В комнате было светлее и холоднее, чем тогда: кто-то поднял нижнюю половину замызганного окна, впустив поток ледяного света.

— Ты как? — осторожно спросил Снайпер.

Мне было необходимо, чтобы Снайпер говорил со мной как с копом, чтобы свел весь этот воющий ужас к четким и простым словам предварительного отчета.

— Что у нас есть? — Мой голос прозвучал тихо, словно издалека.

Несмотря на все свои возможные недостатки, Снайпер один из нас. Он понял, кивнул и, прислонившись к стене, начал:

— Твоего брата видели последний раз сегодня ночью примерно в двадцать минут двенадцатого. Он, твоя сестра Джасинта, твой брат Шимус, твоя сестра Кармела с семьей обедали у твоих родителей, как обычно, — останови меня, если я говорю то, что тебе уже известно.

Я помотал головой.

— Продолжай.

— Кармела и ее муж повезли детей домой около восьми. Остальные посидели еще какое-то время — смотрели телевизор и разговаривали. Все, кроме твоей матери, выпили за вечер по нескольку банок пива; все сходятся на том, что мужчины были навеселе, но не пьяны; Джасинта выпила только две. Кевин, Шимус и Джасинта вышли из квартиры твоих родителей вместе, сразу после одиннадцати. Шимус поднялся в свою квартиру, а Кевин проводил Джасинту по Смитс-роуд до угла с Нью-стрит, где у нее была припаркована машина. Джасинта предложила Кевину подвезти его, но он сказал, что хочет погулять, проветриться. Джасинта полагает, что он собирался вернуться той же дорогой, то есть по Смитс-роуд, мимо поворота на Фейтфул-плейс, затем срезать через Либертис и идти вдоль канала до своей квартиры в Портобелло, но, естественно, подтвердить этого она не может. Он посадил ее в машину, они помахали друг другу, и она уехала, увидев, как Кевин свернул на Смитс-роуд. И это последнее подтвержденное свидетельство.