Тана Френч: Ночь длиною в жизнь

Я не мог заставить себя пройти по улице, поэтому перелез через стену, во двор номера шестнадцатого.

Под ногами хрустел гравий и замерзшие сорняки, торчащие из грязи в том месте, где умер Кевин. В номере восьмом окно Шая оставалось темным и пустым. Никто не побеспокоился задернуть занавески.

Задняя дверь номера шестнадцатого, распахнутая в черноту, беспокойно скрипела под порывами ветра. Я стоял на пороге, глядя на мутный снежно-голубой свет звезд и на пар от моего дыхания в морозном воздухе. Если бы я и верил в привидения, этот дом разочаровал бы меня навсегда: ему-то полагалось кишеть ими — привидения просачивались в стены, носились в воздухе и шуршали, причитая, в каждом углу. Никогда прежде я не ощущал подобной пустоты — пустоты, от которой дух захватывало. За чем бы я ни пришел сюда — Снайпер, предсказуемая душа, наверняка назвал бы это «очищением» или еще каким-нибудь дерьмом, — здесь этого не было. Несколько снежинок влетели внутрь дома, полежали пару мгновений на половицах и растаяли.

Я подумывал унести что-нибудь с собой или оставить что-нибудь на память — просто так, но оставлять было нечего, а брать ничего не хотелось. Я вытащил из сорняков пустой пакет из-под чипсов, сложил его и подсунул в дверь, чтобы не открывалась. Затем перелез через стену и пошел дальше.

В этой комнате наверху я, шестнадцатилетний, впервые дотронулся до Рози Дейли. Наша компания собралась летним вечером в пятницу, прихватив с собой пару больших бутылок дешевого сидра, полную пачку сигарет и пакет клубничных леденцов. В каникулы мы подрабатывали на стройках — я, Живчик Хирн, Дес Нолан и Джер Брофи, — так что были парни загорелые, мускулистые и при деньгах, смеялись громко и от души, кичились новоприобретенной мужественностью и рассказывали захватывающие истории с работы, чтобы поразить девчонок. Девчонки — это Мэнди Каллен, Имельда Тирни, сестра Деса Джули и Рози.

Месяц за месяцем Рози превращалась в мой тайный магнитный полюс. По ночам я лежал в постели и чувствовал, как она, через кирпичные стены и за булыжной мостовой, своими снами медленно поворачивает меня к себе. Ее близость волновала так, что дух захватывало, — мы все сидели у стен, и мои ноги лежали совсем рядом с ногами Рози; пошевелись я хоть чуть-чуть, моя голень прижалась бы к ее голени. Даже не глядя на Рози, я кожей чувствовал каждое ее движение, знал, когда она убирала прядь волос за ухо или двигалась вдоль стены, подставляя лицо солнцу. А уж если я смотрел на Рози, у меня мозги заклинивало.

Джер растянулся на полу, изображая перед девчонками в лицах историю, «основанную на реальных событиях», — мол, он одной рукой поймал стальную балку, которая собиралась грохнуться с третьего этажа на чью-то голову. Нас всех слегка вело — от сидра, никотина и компании. Мы знали друг друга с пеленок, но в то лето все менялось с невообразимой быстротой. Пятна румян краснели на пухлых щечках Джули, Рози надела новый серебряный кулон, который сверкал на солнце, у Живчика голос наконец закончил ломаться; и все мы пользовались дезодорантом.

— …И этот тип говорит мне: «Сынок, если бы не ты, я бы не ушел сегодня домой на своих двоих…»

— Знаете, чем пахнет? — спросила Имельда, ни к кому особенно не обращаясь. — Хреном. Замечательная свеженькая хреновина.

— Ну уж хрен ты всегда узнаешь, — ответил ей Живчик улыбаясь.

— Помечтай. Если твой узнаю, то с собой покончу.

— Это не хреновина, — возразил я. — Я рядом стоял, все видел. И скажу вам, девчонки, этот парень — самый настоящий герой.

— Герой, как же! — Джули подпихнула Мэнди локтем. — Поглядите на него. Он и мячик-то не поймает, какая там балка.

Джер напряг бицепс.

— На, пощупай — и повтори.

— Неплохо… — Приподняв бровь, Имельда стряхнула пепел в пустую банку. — А теперь пекторальные покажи.

Мэнди взвизгнула:

— Ты свинья!

— Сама ты свинья, — сказала Рози. — Пекторальные — это грудные мышцы. А ты что подумала?

— Откуда ты такие слова знаешь? — поинтересовался Дес. — Я вот никогда не слышал ни про какие пекторальные.

— От монашек, — ответила Рози. — Они нам картинки показывали и рассказывали. По биологии.

Дес на пару мгновений застыл; потом до него дошло, и он швырнул в Рози леденец. Она легко поймала конфету, бросила ее в рот и засмеялась. Мне жутко хотелось врезать Десу, но подходящего предлога не нашлось.

Имельда улыбнулась кошачьей улыбкой Джеру.

— Ну, так мы их увидим или нет?

— Это вызов?