Уоррен Мерфи - Последний порог

– Ткнули пальцем, – объяснил Римо. Чиун с любопытством смотрел на Мэри.

– Значит, ты опять осрамился, – кивнул он.

– Ничего подобного. Просто тот тип оказался несколько проворнее, чем я думал.

– Вот, вот, – язвительно поддакнул Чиун. – Ты опять думал, что противник окажется слабее тебя.

– Ну, это с каждым может случиться.

– Тебе повезло, что этим пальцем тебя ткнули не в горло, – сварливым тоном заметил Чиун.

Дабы избежать его изучающего взгляда, Мэри Бери-бери закашлялась и полезла в карман; вынув оттуда полиэтиленовый пакет, надорвала зубами клапан.

– Хотите попробовать тминного семени в кленовом сиропе? – спросила она.

– Я лучше буду есть грязь, – ровным голосом ответствовал Чиун. – Римо, кто эта маленькая канарейка, которая клюет семена на обед?

– Чиун, будь джентльменом, – нахмурил брови Римо. – Мэри помогла мне выбраться из этой переделки с копами. А еще она не ест мяса и борется с этими свиными прививками.

– Радость моего сердца воистину безгранична, – расплылся Чиун.

– Воистину безграничной она станет, когда я скажу тебе, что мы отправляемся в Хьюстон, папочка.

Чиун печально кивнул.

– Ты все-таки хочешь взяться за это задание, хотя я и предупреждал тебя. Скоро, очень скоро ты познаешь свою ошибку.

Выкарабкавшись из автомобиля, Чиун, не взглянув на Римо, повернулся и зашагал прочь. Римо следил, как его согнутая фигурка в развевавшемся длинном кимоно, со сложенными на груди руками, что делало ее похожей на катящуюся на колесах кибитку, медленно взбирается по склону небольшого холма.

– Один крохотный порез, а он уже на дыбы, – пробормотал Римо и повернулся к Мэри, методично поглощавшей содержимое пакетика. – Простите, что так получилось.

Мэри подняла голову; к ее нижней губе пристали зернышки тмина.

– Да ерунда. – Слизнув зернышки, она кивнула вслед удалявшемуся Чиуну. – Он ваш друг?

– Родственник. – Римо прикинул, за сколько минут доберется он до холма, на вершине которого виднелась фигурка Чиуна. – И еще раз огромное вам спасибо.

– Для собрата-вегетарианца – все, что угодно, – уголками губ Мэри улыбнулась ему. – Увидимся.

До вершины холма Римо добрался как раз вовремя, чтобы увидеть, как Чиун исчез за следующей вершиной.

Прибавив шагу, Римо добрался до следующей – только чтобы увидеть, как Чиун исчезает за дальним поворотом. Невольно Римо вспомнил детскую считалочку – “залез медведь на гору, и ну реветь – еще одну гору увидел медведь!”. Дойдя до поворота, Римо увидел желтое кимоно, мелькавшее за деревьями в небольшой роще. У края рощи он заметил, как кимоно скрылось за каменной насыпью; обошел насыпь – и увидел, что Чиун стоит на земле на коленях ярдах в пятистах от него.

Римо медленно шел к Чиуну; и так же медленно на землю спускались сумерки. Подойдя ближе, Римо увидел, что руки старого корейца по самые запястья ушли в землю.

Когда Римо подошел вплотную к учителю, Чиун поднял руки, и у его колен в земле открылась небольшая ямка, а в ней – присыпанные землей остатки человеческих внутренностей.

Римо успел заметить сердце и печень, а потом перевел взгляд на лицо Чиуна. Не говоря ни слова, старик поднял указательный палец вверх: и в ветвях ближайшего дерева, освещенного взошедшей луной, Римо увидел труп с содранной кожей; на оголенное мясо были натянуты свободная рубашка и брюки из серой шерсти. Это было все, что осталось от Питера Мэтью О’Доннела.

– Внутренности они всегда хоронят у подножия дерева, – кивнул Чиун.

– Кто “они”? – спросил Римо, глядя на кровавые ошметки у ног Чиуна.

Чиун, отойдя от дерева, сунул кисти рук в широкие развевающиеся рукава кимоно.

– Они, сын мой – это род, древний, как Дом Синанджу.

Римо вопросительно посмотрел на него. И Чиун продолжал:

– Дом Синанджу древен, но был таким не всегда; нет ничего в этом мире, что некогда не было бы молодым, как молодой месяц. И в те времена, о которых я расскажу тебе, Дом Синанджу был так же юн. Но даже фараоны Египта, царствовавшие в то время, уже знали о нас; и о нас знали великие владыки Китая. Императоры Среднего царства глубоко ценили Дом Синанджу. Это было очень давно, еще до нашествия железного всадника – Чингисхана. И мы также с чрезвычайным почтением относились к династиям Среднего царства, сын мой.

Римо кивнул. Подробно изучив в свое время биографии великих Мастеров Синанджу, каждый из которых был славен каким-нибудь героическим деянием, он помнил, что они с неизменным уважением относились ко всем императорам Среднего царства, а за эту эпоху успело смениться несколько царствующих семей.