Уоррен Мерфи - Цепная реакция

– Бьют гаубицы! – воскликнул Римо.

Он выжал акселератор до пола и забрал у Чиуна руль. «Континенталь» на предельной скорости помчался вперед. Чиун удовлетворенно кивнул и занял свое место. Когда облака рассеялись, Смит увидел сзади на дороге две воронки, каждая размером с пивную бочку.

Римо хотел было притормозить.

– Не надо! – сказал Чиун. – Будет еще один.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Руби.

– Бог троицу любит, – прошипел Чиун.

Руби видела, как он сузил глаза, сфокусировав их на чем-то, что, казалось, было всего в нескольких дюймах от его носа. Вдруг он вскинул голову и крикнул:

– Влево, Римо! Круто влево!

Римо резко повернул налево и нажал на газ. Задрав нос кверху, машина рванулась вперед. Сзади послышался взрыв, на миг оторвавший правые колеса автомобиля от земли. Однако Римо без труда выровнял машину. Чиун открыл заднее стекло и внимательно прислушался.

– Теперь все, – сказал он. И безо всякого перехода снова взял микрофон, чтобы возобновить прежнее занятие. Вновь зазвучали на самых высоких нотах корейские оскорбления и брань.

– Как он узнал? – спросила Руби.

– Он их услышал, – ответил Римо.

– А почему я ничего не слышала?

– Потому что у тебя уши как брюссельская капуста.

– Но как он мог услышать что бы то ни было, не переставая кричать в микрофон? – допытывалась Руби.

– А почему бы и нет? Он знает то, что кричит, ему не обязательно это слушать. Поэтому он слушал все остальное и услышал, как летят снаряды.

– Только и всего?

– Только и всего.

Римо знал, что она ни за что не поверит. Искусство Синанджу просто, а все хотят чего-то сложного. Какая уж тут сложность, когда сам открывается истина, простая, как день: Синанджу учит использовать свое тело по назначению – только и всего.

– Раз ты такой умный, то почему ты их не слышал? – спросила Руби.

– Чиун слышит лучше меня.

– Тихо! – скомандовал Чиун. – Раз я так хорошо слышу, то вы должны понимать, что мне невыносимо слушать ваше постоянное нытье. Замолчите оба: я буду читать свою поэму.

– Извини, папочка, подожди еще минуту, – сказал Римо, сворачивая с шоссе под редкие деревья у обочины. – Приехали! – Римо оглянулся на Смита. – Их люди наверняка сообщили кому надо о своей неудаче. Нас будут ждать. Придется идти пешком, а вы, Смитти, и Руби езжайте обратно.

– Какая чушь! – возмутилась Руби.

– У этой девушки храброе сердце, – сказал Чиун. – Она нарожает добрых сыновей.

– Сейчас же прекрати, Чиун! – Римо повернулся к Смиту. – Вы нас только задерживаете. Недавно мы проехали заправочную колонку, она осталась слева, примерно в одной миле. Ждите нас там.

Смит подумал немного и сказал:

– Хорошо. Кстати, я могу оттуда позвонить.

Римо и Чиун бесшумно выскользнули из кабины, и Руби села за руль. Выехав на дорогу, она оглянулась: оба будто провалились сквозь землю.

Объезжая воронку, образовавшуюся на месте взрыва, машина подняла столб пыли. Выехать на прямую дорогу им не пришлось: поперек дороги стоял фургон грязно-оливкового цвета. С виду он был похож на военный, однако опознавательных знаков на нем не было. Руби затормозила.

Из кузова выпрыгнули четверо вооруженных автоматчиков. Они подошли к машине и направили автоматы на ветровое стекло. Руби включила задний ход и посмотрела в зеркало: сзади стояли еще трое, нацелив дула автоматов на Руби и Смита.

– Лучше будет остановиться, – сказал Смит.

– Дерьмо, – прокомментировала Руби.

Из кабины грузовика спрыгнул на землю человек в форме цвета хаки, с сержантскими нашивками.

– А ну, выходите оба! – Он проворно раскрыл для Смита заднюю дверцу. – Живо!

Потом он открыл переднюю дверцу со стороны пассажира, сунул голову внутрь кабины и ощерился на Руби. Зубы у него были желтые от табака; его акцент с головой выдавал уроженца юга Алабамы.

– И ты с ними, черномазая! – сказал он.

– Да уж, конечно, не с ку-клукс-кланом! – отрезала Руби.

Поднявшись на вершину холма, Римо огляделся и узнал местность. Перед ними расстилались волнистые холмы Южной Пенсильвании, на которых там и сям виднелись мемориалы, статуи и небольшие часовни.

– Это Геттисберг, – сказал Римо. – Вон там – Семетри-бридж, а вот это – Калпс Хилл.

– Что такое Геттисберг? – спросил Чиун.

– Здесь было сражение, – ответил Римо.

– Во время войны?

– Да.

– Какой?

– Гражданской.

– А, война против рабства, – припомнил Чиун.

– А теперь мы с тобой заняты поисками новой армии, которая хочет восстановить рабовладение, – подхватил Римо.