Уоррен Мерфи - Цепная реакция

– Страшно секретный?

– Да. Так вот – он уже выполняется. Что, если я смогу укомплектовать один из ваших конвейеров рабочей силой по цене менее сорока центов за день? Не за час, а за день! И что ты ответишь, если я скажу, что тебе не придется больше опасаться забастовок, что у тебя никогда больше не будет болеть голова об условиях труда и пенсиях, что рабочие будут думать лишь о надвигающейся старости, и только о ней?

– Ты с ума сошел!

– Если не сможешь приехать на встречу сам, замену не присылай!

– Черт возьми! У меня назначена личная встреча с президентом США – как раз на этот день.

– Ну что ж! Будешь два года без рынка. Выбор за тобой!

– А ты не мог бы отложить встречу на одни день?

– Нет. У меня строгий график.

Все восемь приглашенных прибыли вовремя. Короли западной индустрии сидели за длинным столом в особняке Депау в Уэст Палм-Бич. Напитки не подавались – чтобы исключить присутствие слуг. Не было и секретарей. Никто, кроме восьми человек, не должен был знать, о чем договорились на встрече.

– Бейсли, старина, к чему такие предосторожности?

– Я затеял смелую авантюру.

И тут хозяин дома, само воплощение изысканности и элегантности – от тронутой сединой висков до раскатистого гудзоновского акцента, – попросил своих гостей открыть розданные им буклеты. Большинство из них не поняли, что там написано. Они не привыкли заниматься этим сами – для этого есть целый штат сотрудников, специализирующихся на вопросах труда и зарплаты. Во всем цивилизованном мире рутинные вопросы решаются на низшем уровне.

– Оплата труда и ваша позиция в этом вопросе – главная причина того, что Япония все больше наступает нам на пятки. Уровень расходов на зарплату определяет состояние вашего бизнеса сегодня и завтра. Оно все время ухудшается. Вы платите все больше за все меньшее количество труда.

– Так ведь и ты тоже, Бейси, – сказал председатель концерна, только что подписавший соглашение, согласно которому рабочие должны уходить на пенсию с большим выходным пособием, чем десять лет назад. Что говорить, расходы на заработную плату непомерно высоки – одно упоминание об этом выводило его из себя. Теперь, в отсутствие рабочих, он даже мог позволить себе плюнуть в сердцах, когда об этом зашла речь. Он плюнул на ковер.

– У нас есть также проблемы с кварталами бедноты, – продолжал Депау. – Вы знаете, во что обходится содержание неимущих слоев и как их присутствие в центре города сказывается на окружающей обстановке? Я говорю об американских неграх, бывших американских рабах. Если свести воедино убытки от всего, что они вытворяют в том или ином районе, таком, как, скажем, Южный Бронкс в Нью-Йорке, это будет равнозначно бомбежке во время второй мировой войны. С той разницей, что это нам обходится еще дороже, чем бомбежка.

Когда Депау заговорил о гетто и его темнокожих обитателях, гости забеспокоились. Их не слишком интересовала статистика оплаты труда, еще меньше беспокоили социальные проблемы, но каждого из них снимали в документальных лентах в момент вручения почетных наград за вклад в защиту гражданских прав. Все они состояли в новомодных организациях и делали миллионные взносы в пользу темнокожих. Все они осуждали расизм, подписывали обращения, призывающие покончить с ним, выступали против него в конгрессе. Словом, американские предприниматели были ярыми противниками расизма, считая, что лучше уж один раз переплатить, чтобы больше не иметь с ним ничего общего, и называли этот акт «не слишком дорогостоящей добродетелью».

Бейсли Депау взял со стола фотографию негра.

– Какого дьявола! – воскликнул один из присутствующих. – Если тебе нужно обсуждать социальные проблемы, то найди для этого кого-нибудь другого. У нас нет на это времени.

– Я хочу показать вам имеющиеся ресурсы, – холодно возразил Депау. Он досконально изучил этих людей и знал, чего от них можно ожидать. Их неудовольствие не смутило хозяина встречи, оно входило в его планы. – Вот он, этот ресурс. – Депау указал на фото Люшена Джексона.

Кто-то из гостей громко фыркнул.

– В нем не больше ресурсов, чем в раковой опухоли, – сказал производитель компьютеров.

Бейсли Депау позволил себе тонкую, понимающую усмешку.

– Этот человек – полувор, полусутенер, которого уже много раз лишали пособия, отец несчетного числа детей, которых он не содержит, теперь стал прекрасным работником, который стоит хозяину всего сорок центов в день. А если у него будет потомство, мы получим еще одного прекрасного работника, такого же, как и он сам. Они будут работать лучше, чем те, которые работают у вас сейчас. И никаких профсоюзных лидеров, с которыми надо все время бороться.