Уоррен Мерфи: Черная кровь

Увидев Римо на пожарной лестнице, Ингрид едва не вскрикнула, а потом сказала:

— Слава Богу, это вы...

— Что случилось? — спросил Римо.

— Джосайя мертв.

Из глаз ее потекли слезы.

— Знаю. Кто его убил?

— Какой-то блондин с иностранным акцентом. Я спала, когда он проник в квартиру, и я услышала, как он разговаривает с Джосайей, а потом я услышала крики, и, когда я вошла к Уодсону, он был весь изрезан и уже мертв. А блондин выскочил в дверь. Я позвонила швейцару, чтобы он остановил убийцу, но, по-моему, ему удалось скрыться.

— А почему вы решили сбежать, не дожидаясь приезда полиции?

— Я потеряю работу, если меня тут обнаружат. Предполагалось, что я работаю над документальным фильмом. В мои обязанности не входило влюбляться в чернокожего. — Она вылезла через окно на пожарную лестницу. — Я его любила. Правда любила. — Она уткнула лицо в плечо Римо и разрыдалась. — Пожалуйста, забери меня отсюда.

— Ладно, — сказал Римо.

Он затворил окно, помог ей спуститься по пожарной лестнице и провел вокруг дома к другой боковой улочке.

Вход в нее преграждали еще одни тяжелые железные ворота. Римо проломил сталь руками. Он обернулся — Ингрид оторопело уставилась на искалеченный металл.

— Как ты это сделал? — спросила она.

— Наверное, железо было с изъяном, — ответил Римо, увлекая ее за собой за угол, к ожидающему его такси.

Шофер лежал на переднем сиденье, стараясь не попасться никому на глаза, и Римо пришлось громко постучать в окошко, чтобы заставить его выглянуть. Римо вернул ключи, и шофер, не щадя покрышек, на бешеной скорости помчался прочь от опасного места. Толпа перед домом все прибывала прошел слушок, что приедут телевизионщики, и никому не хотелось упустить шанс покрасоваться на экране. Особенно — ветеранам буйных сражений за гражданские права, бросившим свои пивнушки и карточные столы и явившимся сюда с подобающими случаю транспарантами.

Когда Ингрид вместе с Римо вошла в номер отеля «Плаза», Чиун ничего не сказал, хотя по раздутым бокам ее сумки определил, что там спрятана какая-то коробка.

Пока она принимала душ, Римо поведал о случившемся:

— Уодсон мертв. Я увел ее оттуда. Она пока останется с нами.

— Классная штучка, — обрадовался Тайрон. — Пусть спит в моей кровати. Сладкая белая штучка!

— Слишком тощая, — сказал Чиун.

— Руки прочь, — сказал Римо Тайрону.

— Чи-о-о-рт, — разочарованно протянул Тайрон и вернулся к очередному комиксу «Борьбы бобра». Чиун переключил телевизор на сериал «Улица Сезам».

Пока Римо отсутствовал, администрация гостиницы установила в номере новый телефон. И вот теперь, пока Ингрид покупала что-то внизу, в аптечном киоске отеля, телефон зазвонил.

— Да, — сказал Римо, ожидая услышать голос Смита.

— Это Спасский, — произнес голос. Он что-то напомнил Римо. Но что? И кого? Голос не имел акцента, но казалось, именно акцента ему недоставало. — Это я убил Уодсона.

— Чего вы хотите? — спросил Римо.

— Хочу предложить вам работу. Вам и джентльмену с Востока.

— Отлично. Давайте обсудим, — сказал Римо.

— Слишком легко вы согласились, чтобы я вам поверил.

— А вы бы поверили, что мне нужна ваша работа, если бы я сразу отказался? — спросил Римо.

— Работа? — оживился сидевший на диване Чиун. Он взглянул на Римо. — Кто-то предлагает нам работу?

Римо поднял руку, призывая Чиуна к молчанию.

— Очень трудно понять мотивы ваших поступков, — сказал Спасский.

Голос был явно знакомый, но Римо никак не мог связать его с каким-то конкретным лицом.

— Таков уж я, — сказал он.

— Что нам предлагают? — поинтересовался Чиун.

Римо махнул рукой, чтоб Чиун замолчал.

— Вы работаете на страну, которая разваливается на части, — продолжал Спасский. — Людей убивают в их собственных домах. Вы считаете это отвратительным, хотя повидали на своем веку много смертей. Почему бы вам не перейти к нам?

— Послушайте, давайте не будем играть в кошки-мышки. У меня в руках секретное оружие, которое вы ищете. Я дам его вам. Вы мне расскажете о тех двух мощных сверхорудиях, которыми занимаетесь вы, мы будем квиты, и вы отправитесь домой в Россию, — предложил Римо.

— О мощных сверхорудиях? Которыми я занимаюсь?

— Ага. Их два.

Наступила долгая пауза, потом в трубке раздался жизнерадостный мальчишеский смех:

— Ну, конечно. Два секретных орудия?

— Что тут смешного? — удивился Римо.

— Неважно, — ответил Спасский.

— Ну так как, договорились?