Андрей Уланов - Найденный мир

– Только возьмите ружье, – посоветовал Злобин. – Тут недалеко, если справитесь с дорогой: лезть надо через расселину, она узкая и круто вниз уходит. Или в обход, но тут, боюсь, как бы вам не заблудиться.

– Как-нибудь пролезу, – отмахнулся Обручев. – Покажите только, в какую сторону идти.

– Вон там, – Злобин указал костлявым перстом. – Обойдете завал – мы повырубили эти заросли, но их жечь неможно, все зеленое, даже не тлеет – и дальше вдоль скалы, вниз через расселину и там напролом. Уже протоптали тропу, должно быть, я несколько раз посылал матросов за водой. Сам родник горячий, и вода чем-то гадостным отдает, но стекает в озерцо, а туда впадает ручей с гор. Вот у озерца и вашего товарища ищите. Не натолкнитесь только в зарослях, а то как бы конфуза со стрельбой у вас не вышло.

Под ногами хрустели ветки. Обручев пробирался сквозь чащу осторожно, стараясь не шуметь, и все равно чувствовал себя так, словно на спине у него прикручена корабельная сирена и кумачовый транспарант «Долой самодержавие!». И вроде бы не стояло в лесу зловещей тишины, когда даже сверчки опасливо умолкают с приближением хищника: пригретая северным солнцем живность голосила вовсю. Что-то щебетало над головой, колотило крошечными молоточками по стеклянной банке, скрипело на разные тона, перебирало невидимые четки, шуршало в корнях и металось среди ветвей. И все равно ощущение смутной угрозы не оставляло человека.

С приближением к берегу пруда заросли становились все гуще. Под ногами подчавкивало. От воды поднимался в неподвижном воздухе прозрачный пар, отдающий железом и тухлыми яйцами. Похоже было, что скальная глыба навалилась своим весом на древний гейзер, и теперь из-под нее сочились кипящие ювенильные воды. Сквозь чащу просвечивали ослепительно-желтые и рдяно-бурые наросты серы у родника.

– Александр Михайлович! – окликнул Обручев вполголоса, стискивая в руках винтовку. – Где вы?

– Идите к берегу, – донеслось над водой.

Геолог раздвинул обсыпанные колючими почками гибкие, зеленые побеги и оказался на самом берегу. Можно было ожидать, что вода окажется чистой: ручей тек с близких гор, родник бил из-под земли. Но пруд наполняла насыщенная бурая жижа. Запах гнили мешался с сероводородной вонью.

Горячая вода стекала в низину по ступенчатым уступам, обросшим соломенной серной бородой. На одном из этих уступов, более широком в сухой его части, и примостился зоолог вместе с охранявшим его комендором. С насеста пруд виден был как на ладони. Никольский приветственно помахал Обручеву рукой, потом прижал палец к губам – мол, не кричите – и поманил к себе. Черников только бросил беглый взгляд и вновь принялся осматривать берега в поисках возможной опасности.

– Караулите у водопоя? – спросил Обручев, добравшись до импровизированного наблюдательного поста.

Никольский мотнул головой.

– Здесь нет водопоя, – ответил он вполголоса. – За полдня мы не увидели ни одного животного крупней лисы. Если бы здесь водились лисы.

– Тогда что же вас держит? – с интересом осведомился геолог. – Я-то найду образцов под ногами, хотя бы в подтверждение принципу актуализма. А вам бы, может, стоило наверх подняться, оттуда равнина видна.

– За эти полдня, – отозвался Никольский, – я уже дважды переосмыслил свое понимание здешнего животного мира. Неохота останавливаться.

– Просветите тогда уж и меня, – предложил Обручев, присаживаясь на выломившийся из стены родникового колодца кусок рыжего кремнистого туфа.

– Осторожно! – вскрикнул Никольский. – Замрите!

– Что случилось? – встревожился геолог, застыв в неудобной позе.

Зоолог ловко смахнул веткой что-то, лежавшее совсем рядом с опиравшейся о камень рукой старого ученого.

– Эти твари очень больно кусаются, – объяснил он. – Вроде бы не ядовиты, но… было крайне неприятно.

– Мне, – веско промолвил Черников. – Она меня укусила.

Обручев вгляделся. За пол-аршина от свисавшей с камня полы шинели перебирало передними лапками насекомое невыносимо омерзительного вида.

– Экая пакость! – помимо воли вырвалось у геолога. – Таракан, что ли?

Для прусака существо определенно было крупновато: с большой палец. Приплюснутое, длинноногое, оно вполне уместно выглядело бы на бробдингнегской кухне, если бы не передние лапы – вытянутые и когтистые. Они не касались земли и хищно трепетали на весу на пару с длинными, хрупкими усами. Из-под жильчатых крыльев проглядывало блеклое жирное брюхо.