Уоррен Мерфи - Властители земли

– Пока, Ансельмо, – распрощался Римо, потом снова обратился к Мирону:

– Так где находится сейчас Перривезер? – спросил он.

Мирон, потрясенный, глянул на скорчившееся на полу тело Ансельмо, потом перевел взгляд на Римо.

– Он был в «Плазе», в Нью-Йорке, – произнес Мирон.

– И он хотел, чтобы вы только доставили сюда эту мушку? – снова спросил Римо.

– Совершенно верно.

– Римо, этот человек пытался быть со мной добрым, – предупредил Чиун. – Отплати ему за любезность.

– Хорошо, папочка. Прощай, Мирон, – сказал Римо.

Огромный громила ничего не успел почувствовать.

– Кажется, ты немного перестарался, а? – произнес Римо, созерцая свернутое бубликом тело, бывшее некогда Ансельмо Боссилони.

– Будь любезен, не разговаривай больше со мной, – заявил Чиун, поворачиваясь спиной к Римо. Он поднял расплющенный свиток пергамента и счистил с него следы каблука. – Я прошу только тишины и покоя, а мне вечно достаются какие-то неприятности и разговоры. Причем разговоры весьма нудные.

– Прости, Чиун. Я должен был задать несколько вопросов.

Чиун снова поднялся на ноги.

– Очевидно, пока ты жив, мне не видать покоя.

Он прошел к лабораторному столу.

– Хотелось бы мне знать, при чем тут муха, – сказал Римо. – Ее прислал Перривезер, она должна что-то означать.

Чиун, приподняв платок, рассматривал куб.

– Муха, – сказал Римо. – Вероятно, в ней кроется ключ к загадке.

– Поищи себе другой ключ, – посоветовал Чиун, выкидывая куб в мусорную корзину.

– Что ты имеешь в виду? И зачем ты это сделал?

– Потому что муха мертва, – ответил Чиун и пошел прочь из комнаты.

Они находились в подвальном помещении санатория Фолкрофт, где Смит оборудовал для Берри Швайда небольшую лабораторию. Сквозь стены Римо слышал слабый гул охлаждающих систем гигантского компьютера Фолкрофта.

Чиун демонстративно поворачивался к Римо спиной, но Римо только вздохнул и, сложив руки на груди, изобразил живой интерес к работе Берри Швайда.

Маленький толстенький человечек находился на вершине своей славы. Он скакал вокруг черного лабораторного стола и даже повизгивал от восторга. Он возбужденно размахивал руками над иссеченным пятнышком, лежавшим под объективом его мощного микроскопа.

– Это невероятно, уверяю вас. Совершенно невероятно! – визжал Берри своим нестареющим подростковым сопрано. – И вы говорите, что кто-то просто дал вам это?

– Точно Санта-Клаус, – подтвердил Римо.

– Поразительно, – отозвался Берри. – Чтобы кто-то мог совершенному незнакомцу преподнести столь значительный подарок.

Чиун фыркнул.

– Только не совершенному, – заявил он. – Этот бледный обрывок свинячьего уха может быть чем угодно, но уж никогда не будет чем-то совершенным.

– Собственно говоря, – заметил Римо, – я думаю, что этим нас пытались убить.

– Эта мушка не может убивать непосредственно. Ее вывели в качестве катализатора, – сказал Швайд.

– Ах так. Ну, это все объясняет, – отозвался Римо. – Разумеется.

– Чего там этот идиот болтает о мушках? – пробормотал Чиун себе под нос по-корейски. – Мухи, жуки, устал я уже от этих букашек.

– Нет-нет, – обратился Швайд к Римо. – Эта муха сама по себе не обладает смертоносным могуществом. Но... понимаете, это все было в дневниках Декстера Морли. В отличие от обыкновенной домашней мухи, эта может кусаться. И ее укус каким-то образом изменяет тело укушенного.

– Один маленький укусик? – переспросил Римо.

– Совершенно верно. Этот укус делает тело созвучным космическим кривым, с которыми в обычном состоянии оно находится в разных плоскостях, – пояснил Швайд.

– То есть? – переспросил Римо.

– Это же очень просто. Вот возьмем муравья.

– Теперь еще и муравьи, – по-английски заворчал Чиун.

– А нельзя ли ограничился мухами? – спросил у Берри Римо.

– Муравей будет гораздо лучшим примером. Ведь он может переносить груз в сотни раз превышающий его собственный вес. Как вы думаете, почему он на это способен?

– Чиун делает это все время, – ответил Римо. – Он заставляет меня все таскать.

– Молчи, болван – рявкнул Чиун. – Дыхание, – небрежно ответил он Берри. – Это основополагающий принцип Синанджу. Дыхание есть суть бытия.

– Чиун, мы говорим о муравьях, – начал Римо. – А не о философии.

– Но ведь он прав, – вступился за Чиуна Берри.

– Разумеется, – произнес Чиун.

– Внутреннее системы их организма, способны так преломлять космические кривые энергии, что мощь их тела возрастает непропорционально их массе. Собственно говоря, любое живое существо может достигнуть такого могущества, если сумеет должным образом сконцентрироваться, – сказал Швайд. – А муравьям не надо концентрироваться. У них это происходит естественным путем.