Уоррен Мерфи - Властители земли

– Совершенно верно, – согласился Чиун.

– Никто не смог бы проскользнуть мимо тебя.

– Совершенно верно, – снова согласился Чиун.

– Но что-то подействовало на кошку точно так же, как на этих шимпанзе.

– Совершенно верно, – сказал Чиун.

– Именно поэтому мне и не удалось сразу схватить ту собаку в аллее. Она тоже была заражена.

– Нет, – возразил Чиун. – Тебе это не удалось потому, что ты не носишь кимоно.

И в этот момент на пыльной африканской дороге царило удовлетворение. Чиун изящно сложил руки, спрятав их в складках своего солнечного кимоно. Римо кивнул. Наконец, они сумели увидеть суть проблемы. Теперь остался лишь один вопрос: каким образом заражались животные и кому это могло понадобиться.

Разумеется, ученые не разделяли мыслей Чиуна и Римо. И они не обратили внимания на странную штучку, замеченную Римо на ветке. Это ведь был всего лишь простой слепень, который устало примостился на ветке. А потом, без видимой причины, он задрожал и упал, сдутый горячим ветром, еще одна внезапная маленькая гибель среди многих жестоких смертей.

Валдрон Перривезер услышал о массовом уничтожении жука Унга около деревушки инути. Он узнал о бойне, о геноциде против миллионов маленьких серебристых созданий. Ему хотелось выть, хотелось заражать ясли и детские сады, высасывать кровь сквозь кожу. Он убежал в свою лабораторию и визжал, пока у него глаза не полезли на лоб.

– Когда же, черт подери, когда?!

– Скоро, мистер Перривезер.

Перривезер в ярости выскочил прочь. Он должен вознести свою организацию на большую высоту.

Жук Унга подвергся жестокому уничтожению, и теперь настало время отплатить за это оскорбление.

Он полагал, что Глория и Натан Мусвассеры будут очень полезны, но когда узнал, что тротил был обнаружен до того, как взорвался, Валдрон понял, что имел дело с еще одной парой, более заинтересованной в славе, нежели в самой работе.

– Слушайте, – прорычал Перривезер, когда они доложили ему о своей неудаче. – Нашему движению требуются работники, а не охотники до славы.

– Мы только хотели добыть славу для СОВа, – оправдывалась Глория.

– Наше движение выше славы. Мы идем к победе. Но до того, как мы одержим окончательную и полную победу, вам придется выполнить свою долю работы.

Глория Мусвассер, посвятившая свою жизнь революции и беззаветно сражавшаяся за нее безо всякой славы, очень резко ответила этому богатенькому буржуа:

– А ваша-то доля какова? Мы хотим сделать так, чтобы этот мир был безопасен для всех живых существ. А вы, вы порой бываете так бесчувственны к судьбе животных. Мне очень неприятно говорить об этом, но это так.

Вечером, после того, как Перривезер целый день скорбел по поводу несчастья с жуком Унгом, Мусвассеры прибыли к нему домой. Они явно выглядели счастливыми.

– Почему вы улыбаетесь? – осведомился Перривезер.

– Более сотни делегатов мертвы. Тротил не сработал, но другая наша штучка оказалась надежной.

– Черт подери, женщина. Все жуки Унга мертвы. И вы считаете, что это победа? – возмутился Перривезер.

– Да ведь делегаты. Более сотни. И мы это сделали. Та штука, что мы установили.

– Где вы ее установили? – спросил Перривезер. – Впрочем, неважно, я сам вам скажу. Вы установили ее внутри рефрижератора, так?

– Прямо в их замороженный контейнер с лекарством, – ответила Глория с гордой улыбкой.

– Совершенно верно, идиотка. И к тому времени, как оно достаточно разогрелось, чтобы начать действовать, было уже поздно. Поэтому оно смогло только заразить шимпанзе. Смерть всех этих несчастных насекомых на вашей совести.

– Я возьму на себя эту вину, если на меня ляжет и ответственность за уничтожение сотни делегатов, – ответила Глория.

Перривезер покачал головой.

– Я больше не могу этого выносить. А тут еще до меня дошли сведения, что в МОЗСХО появились два новых ученых. Говорят, что они готовят еще более страшные преступления. Хватит полумер.

– Что же мы будем делать? – спросил Натан Мусвассер.

Перривезер сообщил, что в качестве мести за геноцид жука Унга он собирается полностью уничтожить всю лабораторию вместе с оборудованием и персоналом.

– Невозможно, – заявила Глория.

– Слишком опасно, – сказал Натан.

– Вам известно, – холодно начал Перривезер, – что я в течение многих лет вкладывал все мои деньги в Союз освобождения видов. И каждый раз, когда ко мне обращаются, я вас защищаю, а вы готовы сделать все, только чтобы не идти на открытый риск. А теперь, когда вы мне нужны, куда вы все подевались? Начинаете тут мне толковать, что невозможно или слишком опасно.