— Да.
— Что вы хотите сказать этим «да»? — спросил Римо. — Мы старались впустую. У нас был президент, который должен был получить срок за кражу со взломом, если бы его не помиловали. Половина правительства сидит в тюрьме, и второй место там же. На городские улицы лучше не выходить, если не умеешь убивать. Ежедневно мы читаем в газетах о том, что тот или другой полицейский берет взятки. Забота о престарелых обернулась гигантской обираловкой. А я десяток лет превращал людей в трупы, надеясь покончить с этим безобразием!
— Как раз это мы и делаем, — сказал Смит.
— Послушайте, я же не конгрессмен, а вы не руководитель какого-нибудь государственного органа. Знаете, я и сам читаю газеты.
— То, о чем вы читаете, как раз и есть наша организация в действии. Все, о чем вы говорите, — это гной, выходящий из уже вскрытого нарыва. Никсон был отнюдь не первым президентом, который пошел на такое преступление, но он первый, кому не удалось выйти сухим из воды. Зато его преемники уже не решатся повторить что-либо подобное. Разве вам не кажется странным, что полдюжины молодцов из ЦРУ провалили элементарную кражу со взломом? Что на свет внезапно появились магнитофонные записи разговоров, о существовании которых не знал сам бывший президент? И он не сумел уничтожить эти улики? Ну и как, по-вашему, мы работаем, Римо? Все это и есть работа нашей организации.
Римо скептически поднял бровь. Смит продолжал:
— Вы видите не новые преступления, Римо. Вы видите людей, которым не удается скрыть старые грехи. Скандал с приютом для престарелых имеет более чем десятилетнюю историю. Полицейские брали взятки со времен войны Севера и Юга. Но только теперь их за это стали сажать в тюрьму. Вы видите страну, которая делает то, что не под силу никакой другой демократии. Мы очищаем наш дом.
— А как насчет безопасности на городских улицах?
— Еще небольшое усилие. Дайте нам пять лет. Только пять лет, и все наши обвинители будут вынуждены прикусить язык. Америка станет еще более сильной и прекрасной.
— Почему же я не знал обо всем этом?
— Потому что мы используем вас только в исключительных случаях. Я прибегаю к вашей помощи, когда дела идут очень плохо или не могут быть исправлены никаким другим способом.
Весь этот разговор Мастер Синанджу слушал спокойно и молча, ибо, когда западные люди говорят глупости, никакой свет разума не может рассеять мрака их невежества. И лишь когда он увидел, что собеседники пришли к состоянию полной удовлетворенности, заговорил:
— О, милостивый Смит! Как прекрасны ваши успехи! Как тверда ваша руководящая рука! Ваша империя теперь в полном порядке, и поэтому Дом Синанджу может с вечной благодарностью и постоянно вознося хвалу вам, император Смит, покинуть вас.
— Как хотите, Чиун, — сказал Смит. — Вы дали Римо прекрасные уроки, за это мы вам очень благодарны. Теперь он достаточно подготовлен и способен действовать без вас.
— А вот здесь возникает маленькая проблема, Смитти, — начал Римо, но Чиун, подняв длинный тонкий палец, остановил его.
— Милостивый император, — сказал Чиун, — этот Римо, который раньше принадлежал вам, теперь принадлежит Дому Синанджу. — Видя недоумение на лице Смита, Чиун объяснил, что, когда он начал работать с Римо, тот был всего лишь рядовым американцем. Но он так много получил от школы Синанджу, что сам стал настоящим Синанджу. Поэтому теперь он принадлежит уже не Смиту, а Дому Синанджу.
— О чем это он говорит? — спросил Смит.
— Послушайте, — сказал Римо, — допустим, вы дали мастеру горшок. Крошечный металлический горшочек.
— К тому же тусклого цвета, — вмешался Чиун. — Жалкий, никчемный, тусклый горшок.
— Мастер добавляет к нему золотую ручку и золотую крышку и целый дюйм золота снаружи.
— Мне нравится металл, который ты выбрал для украшения горшка, — сказал Чиун.
— Заткнись, папочка, — сказал Римо.
— Нет в мире благодарности, — сказал Чиун.
— И теперь у вас в руках прекрасный золотой сосуд, в котором от прежнего горшка осталось лишь немного железа.
— Осталась твоя неблагодарность, — сказал Чиун.
— Так что теперь это уже не ваш горшок, — сказал Римо.
— О чем это вы говорите? — спросил Смит.
— Гора не камешек, — сказал Чиун. — И вы не можете нарушить этот закон вселенной. Он священен.
— Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, Мастер Синанджу, но мы готовы удвоить в золоте плату вашей деревне за ваши услуги. Поскольку вы считаете Римо членом Дома Синанджу, в перспективе — Мастером Синанджу, мы будем платить вашей деревне и за вас, и за него. Двойная плата за двойную службу.
Читать дальше