Ларри Бейнхарт - Библиотекарь или как украсть президентское кресло

К сожалению, ни для одного из этих мероприятий библиотека не требовалась, так что в интересах экономии в летние месяцы часы работы библиотеки сокращались, как, кстати, и зарплата.

— Да и денег подзаработаю, — продолжил я объяснять Инге.

— А кто виноват в том, что тебе не хватает денег? Кто виноват в том, что у всех у нас такие низкие зарплаты? Кто виноват, а? Кто виноват в том, что университет вынужден постоянно экономить на учителях и библиотеках? А ведь университет — это и есть учителя и библиотека. Какой позор!

— Инга…

— Но, — оборвала она меня, — он же слон. Сумасшедший слон.

— Я тебя не понимаю.

— Нет, ты прекрасно понимаешь, о чём я.

— Ты о Золотых Слонах?

Стоуи был одним из отцов-основателей Клуба Слонов. Клуб Слонов — это группа людей, которые дают много денег партии республиканцев. Чтобы стать Золотым Слоном, надо найти по меньшей мере сотню человек, каждый из которых дал бы на проведение предвыборной компании две тысячи долларов, каждый Золотой Слон весом в двести тысяч долларов — это влиятельное лицо на американской политической сцене. Я ещё только начинал работать на ферме Стоуи, а уже успел пару раз услышать, как Стоуи пару раз обсуждал с кем-то предвыборные деньги. Политика — объяснял он потенциальным донорам — это один из видов бизнеса. Поставь правильных людей куда надо и будешь вознагражден сторицей. И тут же рассказал специфичный анекдот про то, как угольный магнат активно спонсировал первую предвыборную кампанию президента Скотта и взамен помощником министра внутренних дел был назначен удобный ему человек, который стал лоббировать его интересы.

— Ну вот, я же говорила. Вы прекрасно знаете, о чём речь.

— Но это совершенно не наше дело.

— Как это не наше дело? Очень даже наше! Сейчас в этой стране правят деньги. Каждый обязан активно высказать свою гражданскую позицию. Впервые у нас есть по-настоящему превосходный кандидат, она порядочный человек, она выступает за свободу личности, за то, чтобы библиотеки были бесплатными, её предвыборную кампанию спонсируют не только богатые организации, а её соперник тратит миллионы и мечтает удавить её этими своими деньгами.

Инга была ярой сторонницей Энн Линн Мёрфи, кандидата от демократов. По всеобщему мнению, миссис Мёрфи не имела ни единого шанса на победу, стать президентом она могла только если случится чудо.

— Инга, библиотекарь хранит и распространяет знания.

— Но только не для этих людей.

— А как же никсоновская библиотека? А джонсоновская? Мы почерпнули там множество новой информации.

Ингу это не убедило, но она не умела говорить красочно и убедительно, так что ограничилась тем, что придала своему лицу строгое, даже суровое выражение.

— А как же библиотеки фашистов? Ведь только потому, что немцы кропотливейшим образом вели летопись своих зверств, мы знаем об истинных масштабах Холокоста. Да даже если ты скажешь, что Стоуи — это новый Гитлер, я тебе скажу, что это не так, он просто старик и живёт на лекарствах.

Он и в самом деле постоянно держал при себе небольшую пластиковую коробочку. Коробочка длиной десять дюймов в длину и три дюйма в ширину была разделена на 12 отсеков, в каждом отсеке лежало своё лекарство, там же лежала записка — какие и когда лекарства надо принимать. Даже человек, сохранивший полный рассудок и трезвую память, вряд ли мог удержать в голове точное время приёма лекарств, так что записка была делом совершенно логичным — лекарств действительно было слишком много.

Было совершенно очевидно, что по меньшей мере треть этих лекарств надо было принимать от побочных эффектов, возникающих после применения первой трети, и как эти две трети будут взаимодействовать друг с другом, заранее сказать не мог никто, но я, человек, в медицине не разбиравшийся совершенно, мог сказать с полной уверенностью, что последняя треть была призвана сгладить последствия употребления первых двух. Я догадывался, что старческая деменция Стоуи обусловлена именно количеством принимаемых медикаментов. Вполне вероятно, что если бы он пил только воду, то чувствовал бы себя лучше и бодрее. А может, и нет.

— Это твое чудовище любит стихи, в которых говорится про людей, скачущих верхом и размахивающих пистолетами, а когда-то читал на память «Смерть работника» Фроста или «Анатею».

— Чудовища очень часто бывают сентиментальны.

— Он попросил меня рассказать, от чего ты отказалась.

— Всё, к чему бы этот человек ни прикасался, гибнет. Держись от него подальше.