Чтобы сделать картотеку, то есть разбить материал по стандартным темам, указать подзаголовки, правильно прописать перекрёстные ссылки, надо было сначала прочитать весь материал. Во всяком случае, это был бы классический подход к заданию. Дело бы двигалось очень медленно, очень по-научному, но двигалось.
С пришествием эпохи компьютеров картотеки начали формироваться на основе ключевых слов. У этой системы есть свои достоинства и недостатки. У меня был отдельный компьютер и начал я со сканирования документов, которые сохранял на жестком диске, естественно с резервной копией. Читать я не читал вообще, обращал внимание только на дату, если она была, а если её не было, я либо пытался самостоятельно определить дату написания, либо спрашивал у Стоуи. Конечно же, чем старее материал, тем нужнее была его память.
Самые большие проблемы были механического характера. С обычными листами работать было просто. Записные книжки, книги для записи деловых встреч и календари надо было сканировать чуть ли не вручную.
И только после того, как материал был обработан таким вот образом, я начал разбирать его по темам.
После того, как мне позвонила Элайна, ну или того, как мне приснился её звонок, я принялся искать что-то важное, важное настолько, что знать это было опасно для жизни, хотя что такого ужасно важного можно узнать в Америке 21 века, я не знал. Не филиал же семьи Сопрано ферма Стоуи. И вряд ли шофёр Раймонд окажется ещё и наёмный убийцей Раймоном.
Пока самыми близкими к разгадке оставались слова Стоуи, сказанные ещё в самый первый день, тогда он сказал, что давал деньги президентам. Я попытался вбить несколько имён президентов, но записи «$1000 наличными дано мистеру Рибозо, живущему возле Бискайского залива» рядом с фамилиями Никсона и Ричарда я не нашёл. Я попробовал вводить инициалы и картинка стала проясняться, но ничего криминального, того, что мне не следовало знать, никак не находилось.
Я заметил, где-то минут через сорок после дневного приёма лекарств (четыре часа) на Стоуи нападает мечтательное настроение, в этом лирическом настроении, к примеру, в первый день он начал цитировать мне Киплинга. Он принялся бормотать какие-то стихи, с большим чувством, но очень тихо. Чтобы разобрать, что он бормочет, я был вынужден наклониться к нему:
When the judge saw Reilly’s daughter
His old eyes deepened in his head,
Sayin’ «Gold will never free your father,
The price, my dear, is you instead» .
«Oh, I’m as good as dead», cried Reilly,
«It’s only you that he does crave
And my skin will surely crawl if he touches you at all.
Get on your horse and ride away».
Но она осталась и отдалась судье, судья же взял и повесил её отца. Текст очень похож на баллады Чайльд-Гарольда или сборник стихов Бобби Бёрнса, однако это не Чайльд-Гарольд и не Бобби Бёрнс, а Боб Дилан, 1963 год. Песня называется «Семь проклятий». Никогда бы не подумал, что мистеру Стоуи может нравиться Боб Дилан.
Более того, он знал и «Анатею», песню, написанную Нейлом Ротом и Лидией Вуд и исполняемую Джуди Коллинз, в которой рассказывается очень похожая история. И там и там главные герои крадут жеребцов и их обоих заковывают в наручники. И там и там, чтобы спасти своего отца (Рейли) или брата (Анатея), женщины предлагают сначала золото, потом отдаются судьям, но оба судьи не держат своего слова, Рейли и Лазло Фечер умирают, женщины проклинают судей.
— А помните, как именно они их прокляли? — голос Стоуи звучал очень грустно и печально.
— Я честно попытался вспомнить. «Кажется, она сказала, что ни один доктор его не излечит».
— А вы верите в проклятия?
Тут в дверь постучали, и почти сразу же в комнату вошли два человека, мужчина и женщина. Первое что бросалось в глаза — военная выправка первого. Он отчеканил: «Доброе утро, сэр» и выпрямился, хотя казалось, что более прямым быть уже невозможно, его голос звучал так чётко, так по-военному, было даже странно, что он не вскинул руку к голове. Голубоглазый, светловолосый, пышущий здоровьем, в хорошо сшитом костюме, ухоженный, ботинки натерты до блеска. На галстуке приколота эмблема морской пехоты. Узел на галстуке безупречен, а воротничок наглухо застёгнут.
Но, конечно же, в первую очередь моё внимание привлекла женщина, пришедшая вместе с ним. Белая кожа, василькового цвета глаза, иссиня чёрные волосы. Высокие скулы и разрез глаз выдавали в ней индейскую кровь. Но описывать её красоту было всё равно, что описывать картины Стоуи или его антикварную мебель. Женщина был настоящей. Настоящей, умной и загадочной.
Читать дальше