Дэвид Моррелл: Повелитель игры

— Рада, что вы смогли присоединиться к нам.

— Знаете, приглашение было составлено столь тонко, что мы не смогли устоять, — ответил Бэленджер.

Женщина зарделась. Румянец, заливший ее щеки, подчеркивался полным отсутствием косметики. Черные волосы были собраны в строгий пучок.

— Должна признаться, что это моя идея. Наши лекции не всегда вызывают такой интерес, какого заслуживают, и я решила, что немного драматизма нам не повредит. Я и представить себе не могла, каких усилий потребует от комитета доставка приглашений. Да, я Карен Бейли. — Она протянула руку.

— Франк Бэленджер.

— Аманда Эверт.

— Как же! Это ведь вы нашли ту монету? В газетах писали о вашем интересе к истории. Я решила, что лекция должна вам понравиться.

— Скажите, вы, чисто случайно, не намерены устроить сбор пожертвований? — осведомилась Аманда.

— Ну… — Карен снова смутилась. — Мы с благодарностью принимаем пожертвования. Но вы не должны считать себя обязанными!..

Бэленджер сделал вид, что не заметил скептического взгляда Аманды.

— Что ж, мы с удовольствием внесем что-нибудь.

— В письме говорилось об угощении. Что вы предпочтете? Чай? Кофе? Безалкогольные напитки?

— Кофе, — ответил Бэленджер.

— Мне тоже, — добавила Аманда.

Они проследовали за Карен по коридору, увешанному тонированными сепией фотографиями с видами Грамерси-парка. Таблички возле каждого снимка сообщали, что все они были сделаны в 1890-х годах. На слегка поблекших фото были запечатлены повозки, запряженные лошадьми, мужчины в шляпах и костюмах-тройках при галстуках, женщины в платьях, достававших до высоких туфелек, застегивавшихся на пуговицы.

Вытертые ковровые дорожки приглушали шаги Бэленджера. Воздух отдавал затхлостью — прошлым. Карен свернула направо и провела их в длинный зал, уставленный рядами откидных кресел. Стены здесь тоже были увешаны коричневатыми, в тоне сепии, фотографиями.

Бэленджер взглянул в ту сторону, где висел экран. На кафедре стоял ноутбук, подсоединенный к проектору. Бэленджер переключил внимание на посетителей. Их было не много, всего с полдюжины. Они пили что-то из пластиковых стаканчиков и не спеша жевали сэндвичи.

— Позвольте мне представить вас профессору Мердоку, — предложила Карен.

Она подвела их к мужчине с заметно поседевшими волосами и усами, который, держа в руке надкушенный сэндвич, о чем-то беседовал с мужчиной и женщиной лет тридцати с небольшим. Он оказался более тощим, чем на фотографии. Профессор был в деловом костюме, но его собеседники, как и Бэленджер с Амандой, явились в джинсах.

— Не раньше тысяча девятьсот тридцать девятого года. До тех пор говорили о коробках, сейфах и даже гробах. Потом действительно случилось это знаменитое… — Он осекся и кивнул Бэленджеру и Аманде.

— Профессор, хочу представить вам… — Карен снова покраснела.

Несомненно, она успела забыть их имена.

— Франк Бэленджер.

— Аманда Эверт.

Они по очереди пожали руку профессору.

— Я как раз говорил о Крипте [1] Крипта (от греч. krypte — крытый подземный ход, тайник) — в средневековой западноевропейской архитектуре часовня под храмом, обычно под алтарной частью, использовавшаяся как место для почетных погребений. (Здесь и далее прим. перев., кроме особо оговоренных.) цивилизации, — сообщил тот.

— О чем? — Бэленджер усомнился, что правильно расслышал слова.

— Так называется, пожалуй, самая знаменитая капсула времени. Конечно, я необъективен, потому что находится она в Университете Оглоторпа, где я преподаю.

— Вы сказали «Крипта цивилизации»? — переспросил Бэленджер.

— Интересное название, не правда ли? Именно благодаря крипте Международное общество капсул времени базируется в Оглоторпе.

— Существует целое общество, занимающееся капсулами времени? — удивилась Аманда.

В помещение вошли еще несколько человек.

— Прошу меня извинить, — сказал профессор. — Нужно проверить, все ли готово к выступлению.

Он отошел к кафедре, и тут же Карен Бейли принесла кофе.

— Сливки и подсластитель — на столе. Сэндвичи там же. Угощайтесь, прошу вас. — Она пересекла комнату и принялась задергивать занавески на окнах.

Бэленджер окинул сэндвичи испытующим взглядом. Корка была срезана. Он взял один и откусил немножко.

— Вообще-то, я не люблю салат из тунца, но этот совсем неплох.

— Все дело в латуке, — сказала Аманда.

— Неужели?

— Он свежий и хрустит. Майонез по вкусу похож на домашний. Хлеб совсем мягкий, еще теплый. — Аманда откусила от своего сэндвича.