Джонатан Мэйберри - Фабрика драконов

Коммуна Акпро-Мисерете, Уэме, Республика Бенин.

Одиннадцать дней назад.

Выйдя на свежий воздух, доктор Пэнджей стянула маску, обнажив лицо, полное тревоги и страха. Кое-как сковырнула с рук перчатки из латекса. Пальцы дрожали так, что сперва она даже прошла мимо контейнера для биоотходов. Сзади с глухим шелестом отодвинулась створка палатки: наружу выбрался ее коллега доктор Смитвик. Он уже успел обгореть, но, несмотря на это, под пыльным предзакатным солнцем выглядел бледным, как привидение. Остановившись возле Пэнджей, он сорвал запачканные кровью перчатки и бросил их в биоконтейнер заодно с маской и фартуком.

— Ну что, видите теперь, зачем я просила вас сюда приехать? — сказала Пэнджей, глядя на него снизу вверх. — Чтобы сами во всем убедились. Томас… что нам делать?

Тот в ответ покачал головой.

— Я… я не знаю. Кроме отсылки образцов и наших отчетов… Я не знаю даже, что можно сделать. Это за пределами моего понимания, Рина.

— Спасибо, что приехали, — поблагодарила она устало. — Может… Надо было, наверное, получше вас подготовить.

Вместо ответа Смитвик обернулся и посмотрел на палатку, большую, как шатер. Створка входа скрывала от взора двойные ряды коек, сплошь занятые селянами из мест, прилегающих к реке Уэме. Шестьдесят два человека.

— Это все больные?

— Все? — Горько усмехнувшись, она прикусила губу. — Эти, можно сказать, самые здоровые.

— Я… не понимаю…

— Когда я сюда прибыла три недели назад, здесь было триста человек с симптомами. У большинства уровень гемоглобина от шести до восьми граммов на децилитр, с высоким ретикулоцитом. У некоторых налицо гипоспления телец Хауэлла — Жолли.

— Вы их всех протестировали?

— Да, всех. И еще пятьсот человек, отобранных произвольно по округе, из тех же селений. У всех в гемоглобине обнаружились серповидные эритроциты. Я тестировала их гемоглобин в дитионите натрия, и в каждом из случаев наблюдалось помутнение вещества.

— Не может быть.

— Активные симптомы проявляются не у всех, но когда они налицо, то сразу целым букетом. Ишемия развивается в бессосудистый некроз; у мужчин, независимо от возраста, приапизм, переходящий потом в атрофирование пениса; бактериальные инфекции костей… продолжать можно до бесконечности; никакой энциклопедии не хватит. У некоторых совмещаются симптомы сразу нескольких заболеваний, вызываемых обычно разными причинами. Есть случаи паралича от сужения кровеносных сосудов. Девятнадцать инфарктов головного мозга, в основном у детей, а у взрослых широко встречается внутримозговое кровоизлияние. У прооперированных больных разом прогрессировали streptococcus pneumoniae и haemophilus influenzae. [2] Стрептококковое воспаление легких и гемофилия энфлюэнца (лат.) И я говорю не только о спленэктомии, а вообще обо всех операциях.

— Каковы основные причины смерти?

— Почечная недостаточность, сплошь и рядом.

Слова вонзались в Смитвика, как иглы. Он, пошатнувшись, невольно ухватился за стоящее рядом деревце.

— У всех?

— Абсолютно.

— Быть того не может. — Он облизнул пересохшие губы. — У вас есть карта? Покажите мне, откуда поступали эти больные?

— Я знала, что вы захотите взглянуть. Прошу, — кивнула она. — У меня все подготовлено.

Рина Пэнджей двинулась впереди по почти безлюдной улице поселка. Единственный звук, проникавший здесь, казалось, всюду, — это негромкий плач людей, кучками сидящих и стоящих у свежих могил местного кладбища. В окне одного из домишек скорбно, с сипом завывая, раскачивалась безутешно скорбящая по своему ребенку мать, прижимая к груди куклу.

Пэнджей шла, недвижно глядя перед собой красными заплаканными глазами; сколько уже слез пролито за истекшие недели в этой деревне. Переполняло ощущение собственной никчемности, абсолютной беспомощности, усугубляя подавленное состояние.

Они вошли в небольшое блочное строение — офис Всемирной организации здравоохранения, служащий в этой части Уэме больницей. Однако пациентов в ней уже не было — их всех переместили в большой брезентовый шатер, воздвигнутый на пустыре подальше от населенного пункта, а заодно и от источника водоснабжения.

На стене крепилась большая карта района с россыпью сотен цветных булавок. Добрую половину этой и часть соседней стены от пола до потолка покрывали распечатки цифровых снимков жертв необычной эпидемии. Фото тоже были пришпилены цветными булавками. Больные без активных симптомов — белыми; с активными — красными; умершие — черными.