Том Смит - Малыш 44

На другой стороне улицы из ворот школы вывалилась ватага ребятишек и ручейками потекла в разные стороны. Какая-то маленькая девочка перебежала через дорогу, направляясь прямо к дому, где притаился Лев, и вошла в фойе. Здесь было темно, и, когда под ногами у нее захрустели осколки разбитой лампочки, она остановилась, явно решая, стоит ли заговорить или промолчать. Лев повернулся, чтобы посмотреть на нее. Черные волосы девочки были схвачены на затылке красной ленточкой. На вид ей было лет семь, не больше. Щечки ее порозовели от холода. Вдруг она сорвалась с места и побежала, и ее маленькие каблучки звонко зацокали по ступеням лестницы, унося ее подальше от незнакомого дяди и поближе к дому, где, как она наивно полагала, будет в безопасности.

Лев подошел к стеклянной двери, глядя, как из здания выбегают последние ученики. Он знал, что сегодня внеклассных занятий у Раисы не было и что она скоро уйдет из школы. Ага, вот и она, остановилась у входа с коллегой-мужчиной. У него была аккуратная седая бородка и очки в круглой оправе. Лев невольно отметил, что его никак нельзя было назвать непривлекательным. Мужчина выглядел образованным, воспитанным и утонченным, с умными глазами и портфелем под мышкой, раздувшимся от книг. Должно быть, это и есть Иван, учитель русского языка и литературы: Раиса упоминала о нем. На первый взгляд он выглядел лет на десять старше Льва.

Льву очень хотелось, чтобы они распрощались прямо у ворот школы, но они вместе зашагали прочь, беседуя о чем-то своем. Он подождал, пока они не отойдут подальше. Они были явно хорошо знакомы, потому что Раиса весело рассмеялась какой-то шутке, а Иван выглядел чрезвычайно довольным. А он, Лев, мог заставить ее смеяться? Очень редко. Он ничуть не возражал против того, чтобы смеялись над ним самим, когда он вел себя глупо или неуклюже. В этом смысле он обладал достаточным чувством юмора, но анекдотов и веселых историй не рассказывал. В отличие от Раисы. Она была веселой и шаловливой, игривой и остроумной. С самой первой их встречи, с того мгновения, как она обманом убедила его, что ее зовут Лена, он никогда не сомневался в том, что она умнее его. Учитывая риск, с которым была сопряжена интеллектуальная сообразительность, он никогда не ревновал ее — до сих пор, пока не увидел в обществе другого мужчины.

От долгого стояния на одном месте у Льва замерзли ноги. Он был рад уже хотя бы тому, что можно идти за своей женой и ее спутником на расстоянии примерно пятидесяти метров. В слабом оранжевом свете уличных фонарей следить за ними было нетрудно — прохожих здесь почти не было. Но все изменилось, когда они свернули на Автозаводскую, главную улицу, по имени которой была названа и станция метро, к которой они почти наверняка и направлялись. На тротуарах выстроились длинные очереди, тянущиеся к дверям продуктовых магазинов. Льву все труднее становилось не выпускать из виду жену, и ее неброский наряд отнюдь не облегчал ему задачу. У него не оставалось другого выхода, кроме как сократить разделявшее их расстояние, ускорив шаг. Теперь он шел меньше чем в двадцати метрах позади них. Появилась реальная опасность того, что, обернувшись, она увидит его. Раиса и Иван вошли на станцию метро «Автозаводская», и он потерял их из виду. Лев бросился вперед, лавируя между пешеходами. В такой толпе он легко мог упустить ее. В конце концов, как неоднократно хвастливо отмечала «Правда», это было самое лучшее и оживленное метро в мире.

Добравшись до входа на станцию, он спустился по каменным ступеням в вестибюль — роскошно оформленное сводчатое помещение, похожее на приемную палату какого-нибудь посольства, с мраморными колоннами кремового цвета и полированными перилами красного дерева, залитое ярким светом из плафонов дымчатого стекла. Наступил час пик, и на станции яблоку негде было упасть. Тысячи людей в длинных пальто и шарфах выстроились в очередях перед турникетами. Расталкивая встречных, Лев вновь поднялся по ступеням и принялся высматривать жену поверх голов. Раиса и Иван уже миновали металлические воротца и теперь медленно продвигались к эскалатору. Лев вновь скользнул в толпу, протискиваясь вперед. Но, когда он оказался плотно зажатым со всех сторон, ему поневоле пришлось прибегнуть к грубым методам, отодвигая людей с дороги. Никто не осмелился на нечто большее, нежели бросать недовольные взгляды, поскольку никто не знал, кем мог оказаться Лев.

Он добрался до турникета как раз вовремя, чтобы увидеть, как его жена исчезает из виду. Он прошел через него и устремился к эскалатору, заняв первое же свободное место. Перед ним на уходящей вниз механической лестнице с деревянными ступенями колыхалось море зимних шапок и шляп. В надежде разглядеть хоть что-нибудь он подался вправо. Раиса стояла примерно на пятнадцать ступенек ниже. Чтобы иметь возможность разговаривать с Иваном, который остановился на ступеньку выше и позади нее, она развернулась и смотрела вверх. Лев попал в поле ее зрения. Он тут же нырнул за спину мужчины перед собой и, только доехав почти до самого низа, рискнул выглянуть снова. Проход разделялся на два туннеля, к поездам, идущим на север и на юг. Оба были битком набиты пассажирами, медленно продвигающимися к платформам, чтобы успеть на следующую электричку. Лев снова потерял жену из виду.