Том Смит - Малыш 44

Он понятия не имел, какое из хозяйств принадлежит Михаилу Зиновьеву. Поскольку военный грузовик, припаркованный на обочине дороги, уничтожил элемент неожиданности, Лев выпрыгнул из кабины, достал из кобуры пистолет и направился к ближайшей избе. Хотя амфетамин еще не успел подействовать, он уже стряхнул с себя сонливость и восприятие обострилось — мозг готовился к неизбежному наркотическому допингу. Он подошел к крыльцу, не выпуская оружия из рук.

Не успел он постучать в дверь, как на пороге появилась пожилая женщина с пергаментной кожей. На ней было простое синее платье с белыми рукавами, а голову покрывала пуховая шаль. Ей было наплевать на Льва, его пистолет и его военный грузовик. Она ничего не боялась и даже не дала себе труда скрыть презрение, явственно читавшееся у нее на лице.

— Я ищу Михаила Святославовича Зиновьева. Это его дом? Где он сам?

Глядя на него так, словно он говорил на иностранном языке, старуха склонила голову к плечу и ничего не ответила. Вот уже второй раз за последние два дня ему противостояла пожилая женщина, выражая неприкрытое презрение. Было в этих женщинах что-то такое, что делало их неприкасаемыми; его власть и влияние ничего для них не значили. К счастью, тупиковую ситуацию разрешил сын старухи, мужчина крепкого телосложения, который поспешно выскочил на крыльцо и заявил, заикаясь от волнения:

— Извините ее. Она уже старенькая. Чем могу помочь?

И вновь сыновья приносили извинения за своих матерей.

— Михаил Зиновьев. Где он? Где его подворье?

Сообразив, что Лев не собирается арестовывать никого из них и что он со своей семьей могут пока вздохнуть спокойно, сын явно испытал огромное облегчение. Он с радостью показал на дом своего соседа.

Лев вернулся к грузовику, возле которого уже стояли его люди. Он разделил свой отряд на три группы. Они должны были подойти к дому с разных направлений: одна — спереди, другая — сзади, а третьей предстояло оцепить сарай. Все солдаты были вооружены девятимиллиметровыми автоматическими пистолетами Стечкина, разработанными специально для МГБ. Кроме того, на каждую группу приходилось по одному автомату АК-47. Если понадобится, они были готовы дать генеральное сражение.

— Мы должны взять предателя живым. Нам нужно его признание. Если у вас возникнет хотя бы тень сомнения, не стреляйте.

Для группы, которую возглавил Василий, Лев повторил свой приказ с особым нажимом. Убийство Анатолия Бродского будет расценено как тяжкая провинность. В первую очередь они должны были думать о том, как сохранить предателю жизнь, а уже потом — о собственной безопасности. В ответ Василий повесил себе на грудь выделенный его группе АК-47.

— На всякий случай.

Чтобы ограничить возможности Василия провалить операцию, Лев отправил его на зачистку самого малозначащего объекта.

— Твоя группа обыскивает сарай.

Василий молча двинулся прочь. Лев схватил его за руку.

— Мы берем его живым.

На полпути к дому его отряд разделился на три группы, которые двинулись каждая в своем направлении. Соседи опасливо выглядывали из-за занавесок, после чего быстро отходили от окон. Не дойдя до двери шагов тридцать, Лев остановился, позволяя остальным группам занять позиции. Бойцы Василия окружили сарай, а вторая группа обошла дом сзади. Снаружи не было заметно никаких признаков жизни. Из трубы вился легкий дымок. Окна были занавешены старыми тряпками, так что увидеть, что происходит в избе, не представлялось возможным. Вокруг царила мертвая тишина, если не считать сухих щелчков, с какими оперативники снимали с предохранителей свои АК-47. Вдруг из небольшой прямоугольной постройки, очевидно уборной, стоявшей позади дома, вышла девочка. Она что-то напевала себе под нос, и веселая мелодия разнеслась по двору. Три офицера рядом со Львом резко развернулись в ее сторону, поднимая пистолеты. Девочка в ужасе замерла на месте. Лев поднял вверх обе руки.

— Не стрелять!

Он затаил дыхание, страшась услышать треск автоматной очереди. Никто не шевелился. А девочка вдруг сорвалась с места и бросилась к дому, зовя на помощь мать.

Лев почувствовал, что амфетамин начал действовать: усталость как рукой сняло. Он рванулся вперед, и его люди устремились за ним — так затягивается петля на шее приговоренного к смерти. Девчушка распахнула переднюю дверь и исчезла внутри. Лев отстал от нее всего на несколько секунд. Он врезался в дверь плечом и, держа перед собой пистолет, ворвался в избу. Он оказался в маленькой теплой кухоньке, в которой вкусно пахло завтраком. У небольшого очага стояли две девочки, старшей на вид было лет десять, младшей — не больше четырех. Мать, коренастая, сурового вида женщина, из тех, что способны ловить пули зубами и выплевывать их, стояла перед ними, загораживая детей собой. Из задней комнаты показался мужчина лет сорока. Лев развернулся к нему.