Патрисия Корнуэлл - Ферма трупов

— Видимо, ребенка легче было контролировать, — заметил Уэсли.

— Похоже на то, — согласилась я и обратилась к Ричардсу: — А на фрагментах ленты, снятых с тела девочки, тоже обнаружены частицы мебельного лака?

— Нет, — ответил он.

— Интересно, — произнесла я. Эта деталь меня по-чему-то насторожила.

Жирные следы на ленте мы оставили напоследок. Их состав определили как «углеводороды», то есть, говоря проще, обычное машинное масло. Такой вывод не давал нам ни малейшей зацепки — масло, как известно, везде масло. Попасть на ленту оно могло откуда угодно — хоть с грузовика, проезжавшего через Блэк-Маунтин откуда-нибудь из Аризоны.

В половине пятого мы с Уэсли поехали в «Ред Сэйдж». Для алкоголя было рановато, но и он, и я, снова оказавшись наедине, чувствовали себя будто не в своей тарелке.

После той ночи я избегала встречаться с ним глазами, надеясь, что он первым заговорит об этом. Мне не хотелось думать, что произошедшее имело значение только для меня.

— У них есть бочковое пиво из мини-пивоварни, — сказал он, пока я просматривала меню. — Если ты любитель — рекомендую.

— Будь сейчас лето и отработай я пару часов на жаре — тогда еще можно утолить жажду или запить кусок пиццы, — ответила я, слегка задетая тем, что он не знает моих привычек. — А так я пива не люблю и раньше никогда не любила. Пью, только если нет ничего другого, и то без особого удовольствия.

— Не вижу причины из-за этого злиться.

— Вовсе я не злюсь.

— А по голосу не скажешь. И еще ты избегаешь смотреть на меня.

— Со мной все в порядке.

— Эмоции и чувства людей — мой профиль, и сейчас для меня очевидно, что с тобой не все в порядке.

— Твой профиль — эмоции и чувства маньяков и психопатов, — огрызнулась я. — Это не относится к главным судмедэкспертам женского пола, которые не преступают закон, а просто хотят расслабиться после длинного утомительного дня, проведенного за анализом дела об убийстве ребенка.

— Между прочим, в этот ресторан очень нелегко попасть.

— И я могу понять почему. Спасибо за предпринятые усилия.

— Пришлось кое на кого надавить.

— Я не сомневаюсь.

— Закажем вино к ужину. Кстати, не ожидал, что у них есть калифорнийское «Опус Уан». Может, оно поднимет тебе настроение?

— Оно не стоит своих денег, к тому же тяжеловато, наподобие бордо, и пить его просто так не стоит, а ужинать я тут не собиралась. У меня вообще-то самолет через два часа. Я, пожалуй, возьму бокал каберне.

— Как хочешь.

Если б я сама знала, чего хочу и что мне сейчас нужно!

— Завтра я отправляюсь в Эшвилл, — продолжал Уэсли. — Если останешься сегодня в Вашингтоне, могли бы полететь вместе.

— Зачем тебе туда возвращаться?

— Полиция Блэк-Маунтин запросила нашего содействия еще до того, как Фергюсон погиб, а Мот слег с инфарктом. Уж поверь, сейчас они в панике и с радостью примут любую помощь. А я обещал им, что мы сделаем все, что в наших силах. Если понадобится, я и других агентов привлеку.

В любом заведении Уэсли всегда узнавал, как зовут официанта, и в дальнейшем обращался к нему только по имени. Нынешнего звали Стэн, и все время, пока они обсуждали блюда и вина, только и слышалось — Стэн то, да Стэн это. Единственная идиотская черта, водившаяся за Бентоном, единственная манерность в его поведении сегодня бесила меня со страшной силой.

— Это не приближает официанта к тебе, Бентон. Даже наоборот, выглядит так, будто ты относишься к нему покровительственно и снисходительно, словно какая-ни-будь знаменитость.

— О чем ты? — искренне удивился он.

— О том, как ты называешь официанта по имени. Я имею в виду, ты постоянно повторяешь его.

Он уставился на меня.

— Я ведь не собираюсь тебя поучать, — продолжала я, только усугубляя ситуацию. — Просто говорю по-дружески — кто же еще откроет тебе глаза? Только друг — настоящий друг — может честно сказать тебе об этом.

— Надеюсь, ты закончила? — спросил он.

— Да. — Я едва смогла выдавить натянутую улыбку.

— Ну так расскажешь теперь, из-за чего ты переживаешь на самом деле, или мне самому отважиться на догадку?

— Мне совершенно не из-за чего переживать, — заявила я уже сквозь слезы.

— Господи, Кей. — Он протянул мне носовой платок.

— У меня свой есть. — Я промокнула глаза.

— Все из-за той ночи, да?

— Может, стоит уточнить, из-за какой именно? Может, для тебя такие ночи дело обычное?

Уэсли пытайся сдержать смех, но ему это не удалось. Несколько минут мы не могли произнести ни слова — он смеялся, а я и плакала, и смеялась одновременно.