Патрисия Корнуэлл - Ферма трупов

— Промой как следует, побольше воды и мыла. Как тебя угораздило так поранить руку?

— На склоне поскользнулась, и веревка врезалась в кожу.

— Надо бы обработать спиртом.

— Еще чего!

— Во сколько сегодня освободишься?

— Не знаю. Как получится.

— Мы еще увидимся до моего отъезда в Ричмонд, — пообещала я.

Вернувшись в раздевалку, я принялась сушить волосы. Не прошло и минуты, как Люси, в отличие от меня отнюдь не страдавшая излишней стыдливостью, прошлепала мимо в одних только швейцарских часах, которые я подарила ей на день рождения.

— Ч-черт! — прошипела она от боли, натягивая одежду. — Ты просто не поверишь, сколько мне надо за сегодня успеть. Переразбить на разделы жесткий диск, всю систему переставить — место постоянно заканчивается, выделить дополнительный объем дискового пространства, отредактировать кое-какие файлы… Надеюсь, хоть с «железом» проблем больше не будет, — продолжала она жаловаться, не особо, впрочем, искренне. На самом деле Люси обожала свою работу, даже самые рутинные и малозначимые моменты.

— Я, когда бегала, встретила Марино. Он приехал на неделю, — вспомнила я.

— Увидишь его, спроси, как насчет пострелять со мной. — Она зашвырнула кроссовки в шкафчик и с энергичным «бамс!» захлопнула дверцу.

— Думаю, стрельбы у него и так будет хоть отбавляй, — бросила я вдогонку. В раздевалку тем временем вошли еще с полдюжины сотрудниц наркоконтроля в черном.

— Доброе утро, мэм. — Развязываемые шнурки захлестали по высоким кожаным ботинкам.

Пока я оделась и закинула спортивную сумку в номер, было уже девять с четвертью, и я опаздывала.

Миновав две двери с кодовыми замками, я сбежала по лестнице на три этажа вниз, в помещении для чистки оружия заскочила в лифт и спустилась еще на шестьдесят футов, в привычный круг ада — на нижний уровень. В конференц-зале за длинным дубовым столом сидели девять полицейских следователей, группа психологического портрета и аналитик из программы по расследованию насильственных преступлений. Заняв место рядом с Марино, я прислушалась к репликам, горохом сыпавшимся со всех сторон.

— Этот тип явно разбирается в уликах.

— Как и любой, кто отмотал срок.

— И он как будто не ощущает для себя никакой угрозы — вот что важно.

— По-моему, это как раз говорит о том, что он еще не сидел.

Я приложила к делу, которое передавали по кругу, свою часть материалов и шепотом попросила у одного из экспертов фотокопию дневника Эмили Стайнер.

— Тут я не согласен, — вмешался Марино. — Если кто отсидел, еще не значит, что перспектива опять угодить за решетку его испугает.

— Во всяком случае, большинство старается этого избежать. Раз обжегшись, другой раз с огнем играть не будешь.

— Голт — не большинство. Ему нравится играть с огнем.

Мне передали стопку распечатанных на лазерном принтере фотографий с места преступления. Дом Стайнеров был выстроен в фермерском стиле. Взломав одно из выходивших во двор окон первого этажа, преступник проник внутрь и оказался в небольшом помещении с белым линолеумом на полу и стенами в бело-синюю клеточку. Здесь стирали и гладили белье.

— Судя по характеру местности, окружению и личности жертвы, Голт стал действовать более дерзко, чем прежде.

Застланный ковром коридор вел в хозяйскую спальню, оклеенную обоями пастельных тонов с рисунком из букетиков фиалок и воздушных шариков. На кровати под балдахином я насчитала шесть подушечек; еще несколько лежали в шкафу на полке.

— Да, действительно, подобраться к дому незамеченным очень сложно.

Спальня, подходившая скорее маленькой девочке, принадлежала матери Эмили, Денизе. Согласно ее показаниям, она проснулась около двух часов ночи и увидела наставленное на нее дуло пистолета.

— По-моему, он нарочно нас дразнит.

— Ему не впервой.

Миссис Стайнер описала нападавшего как мужчину среднего роста и телосложения. Цвет кожи определить было сложно из-за надетых на нем перчаток, маски, длинных брюк и свитера. Он вставил ей в рот кляп, опутал ярко-оранжевой клейкой лентой, какую используют для герметизации труб, и запер в гардеробной. Затем он направился по коридору к детской, вытащил Эмили из кровати и вместе с девочкой растворился в предутреннем мраке.

— Думаю, не стоит слишком зацикливаться только на этой версии. Я имею в виду Голта.

— Согласен. Нельзя отвергать и другие варианты.

Я вмешалась в разговор:

— Была ли постель матери убрана?