Гордон Томас - Охотники за человеческими органами

Мортон взглянул на патрульного. Парнишка уставился в спальню, горло его судорожно подергивалось.

— Пойди постой немного у окна в коридоре, — сказал ему Мортон не без участия.

— Спасибо, сэр. — Полицейский выдавил слабую улыбку, чувствовалось, что его выворачивало. Он как-то вяло побрел к окну, выходящему на шоссе. И как мог этот малый запросто стоять там и даже виду не показывать? Он покачал головой, пораженный загадочным поведением этого владельца похоронного бюро, каковым он считал Мортона. Только тот, кто зарабатывал на смерти, мог чувствовать себя так спокойно в ее присутствии.

Мортон продолжал наблюдать за людьми, обступившими кровать. Когда они прерывали свою работу, можно было мельком разглядеть тело Стампа. Это как раз и вызывало тошноту у парнишки, давая обильную пищу его воображению. Всегда подводит заглядывание за пределы очевидного, и тут уж никуда не деться от барабанного грохота в ушах. Убийство, подобное этому, требует серьезного прикрытия. Хирурги, иммунологи и уникальное оборудование для трансплантации, плюс абсолютно надежное медицинское учреждение и отличный медперсонал. Тот, кто свел все это воедино, создал порочный альянс медицины и криминала. Гиппократ сотрудничает с запредельным миром…

Шанталь — Шанталь Буке, шеф Иностранной разведки в службе Хаммер — предложила краткий перечень. Триады — часть их разветвленной сети. Японские синдикаты организованной преступности: они также обладали необходимой квалификацией, как и российские преступные группировки, теперь быстро проникающие с востока. И, разумеется, мафия. Он с уважением относился к Шанталь, но собственное внутреннее чутье подсказывало ему, что дело здесь не в них.

На поле появился новый игрок.

Может быть, какой-то хирург-отщепенец? Их полно вокруг. Но ни у какого хирурга-одиночки не хватит средств и связей, чтобы затеять такое дело. Это должен быть некто, обладающий достаточным богатством и властью, чтобы застраховаться от провала, и кому известны требования рынка — кто именно сейчас нуждается в замене органа и в состоянии заплатить. Этот некто должен вращаться в самых высоких кругах и знать, как уцелеть в опаснейших ситуациях; ему следует быть отчасти искусным политиком, но в то же время и старомодным торгашом. Некто, чьи связи наводят мосты между открытым и теневым мирами. Джекил — днем, Хайд — ночью.

Прежде чем Мортон приехал сюда, Проф предложил несколько вариантов: «Мы сталкиваемся с самооправданием. Ищем того, кто верит, что все это делается из лучших побуждений. Все равно что вырубать молодые леса, потому что веришь: это нужно, чтобы выпускать больше школьных учебников. Или кого-то, кто считает, будто продажа оружия тому безумцу в Ираке или вообще любому безумцу — это чудесно, просто замечательно, а преступлением становится, лишь когда безумцы начинают использовать его. Или кого-то, кому надоели рискованные спекуляции и совместные авантюры и кто хочет словить другой кайф. Этот некто будет утверждать, что добыча органов — чудесное, просто замечательное дело, пока они достаются кому надо — для начала всем тем, кто верит, что вырубать леса тоже чудесно и замечательно. Мы ищем кого-то с самооправданием, переходящим в манию. Гитлер пополам со Сталиным и с небольшой примесью Саддама».

Но Проф не знал его имени.

Кем бы он ни был, его нужно остановить — и быстро. То, что последней жертвой оказался Стамп, лишь прибавляло срочности. Не в эмоциональном смысле — его работа не оставляла места для велений сердца, времени хватало лишь чтобы позволить подскочить адреналину и принять моментальное решение там, где ставки предельно высоки, где разрыв между человеческой силой и слабостью не дольше одного удара сердца; где можно или убить, или быть убитым. А еще — чтобы стоять совершенно неподвижно, дыша медленно и ровно, впитывая информацию глазами и носом. Вот как сейчас. Когда сердце все еще ничего не подсказывает, ты просто притворяешься, что оно это делает.

Один из мужчин, столпившихся вокруг кровати королевских размеров, кинул взгляд на дверь. Это был Билл Гейтс, директор Оперативного отдела ЦРУ, и Мортон кивнул ему. Их связывал своеобразный сплав обоюдного уважения и закалки прежнего совместного опыта, но сейчас времени на экскурсы в прошлое не было.

Он заметил, как Гейтс сморщил нос, прежде чем обернуться к остальным людям у кровати. Даже здесь, на пороге безошибочно ощущался специфический запах смерти, которая опередила их на шесть часов.