Питер Джеймс - Убийственно жив

Брэнсон не мог не испытывать к нему жалости и сочувствия. Как ни старался, он не мог выбросить из головы Клайва Оуэна в фильме «Крупье». В других обстоятельствах он спросил бы у Бишопа, не родня ли они. Хотя к делу это не относилось, ему не давала покоя мысль, почему членам гольф-клуба, где строго соблюдаются излишние, на его взгляд, формальности и устаревшие правила моды — скажем, непременный выход на поле в галстуке, — дозволяется смахивать на участников пантомимы.

— Когда вы в последний раз видели свою жену? — спросил Брэнсон и отметил легкое замешательство Бишопа перед ответом.

— В воскресенье вечером, часов в восемь. — Бишоп отвечал покорно и вежливо, но голос его звучал бесстрастно, невыразительно, ничего не говоря о его общественном положении, словно он специально старался избавиться от каких-либо примет. Невозможно сказать, то ли он выходец из привилегированной семьи, то ли самостоятельно добился успеха. Сверхскоростной темно-красный «бентли», оставшийся на стоянке у клуба, больше ассоциировался в представлении Брэнсона с футболистами, чем с классовой принадлежностью.

Дверь открылась, вошла нервная, аккуратная, подтянутая любимая помощница Роя Грейса Элинор Ходжсон с круглым подносом, на котором стояли три чашки кофе и стакан воды. Бишоп выпил воду, прежде чем она успела выйти из комнаты.

— Не видели ее с воскресенья? — с некоторым удивлением переспросил Брэнсон.

— Не видел. Я всю неделю живу в Лондоне в собственной квартире. Уезжаю из Брайтона вечером в воскресенье, обычно возвращаюсь в пятницу к концу дня. — Бишоп уставился в чашку с кофе, осторожно помешивая его ложечкой, принесенной Элинор Ходжсон.

— Значит, вы с ней виделись только по выходным?

— Если не встречались в Лондоне. Кэти иногда приезжала обедать или за покупками… или по другим делам.

— По каким?

— Театры… подруги… подопечные… Она бывала там с удовольствием, но…

Он надолго умолк.

В ожидании продолжения Брэнсон оглянулся на Николла, но ничего не добился от младшего коллеги.

— Но — что?.. — настойчиво переспросил он.

— У нее были свои дела. Бридж, гольф, благотворительность…

— Уточните.

— Ну… она сотрудничала со многими организациями. Особенно с Национальным комитетом защиты детей от жестокого обращения. И с прочими фондами. Финансировала местное общество помощи избиваемым женам. Очень добрая, щедрая женщина… — Брайан Бишоп закрыл лицо ладонями. — Черт побери… О боже… Что произошло? Пожалуйста, расскажите!

— У вас есть дети, сэр? — неожиданно спросил Ник Николл.

— Общих нет. У меня двое от первого брака. Сыну Максу пятнадцать, дочке Карли тринадцать… Макс сейчас с приятелем на юге Франции, а Карли у кузенов в Канаде.

— Кого следует оповестить о случившемся? — продолжал Николл.

Бишоп недоуменно тряхнул головой.

— Мы пришлем офицера из отдела семейных проблем, и она вам поможет уладить дела. Боюсь, вы сможете вернуться домой только через несколько дней. Вам есть где остановиться?

— У меня квартира в Лондоне.

— Нам еще надо будет с вами поговорить. Лучше в ближайшие дни не уезжайте из Брайтона. Может, устроитесь у друзей или в гостинице…

— А вещи, одежда? Мне много чего нужно… туалетные принадлежности…

— Сообщите сотруднику отдела семейных проблем, и получите необходимое.

— Пожалуйста, расскажите, что произошло?

— Мистер Бишоп, вы давно женаты?

— Пять лет… В апреле была годовщина.

— Можете назвать удачным свой брак?

Бишоп распрямился:

— Вы меня допрашиваете?

— Сэр, мы вас не допрашиваем. Просто задаем общие вопросы. Стараемся составить более полное представление о вашей семейной жизни. Это часто приносит следствию реальную пользу, стандартная процедура, сэр.

— По-моему, я вам уже все сказал. Хочу увидеть… свою девочку. Увидеть Кэти. Прошу вас…

Дверь открылась, и Бишоп увидел подходившего к нему плохо выбритого симпатичного доброжелательного мужчину ростом около пяти футов десяти дюймов, с внимательным и проницательным взглядом голубых глаз, светлыми короткими волосами, загорелыми и обветренными руками с аккуратно подстриженными ногтями, одетого в мятый синий костюм и белую рубашку с галстуком в синюю и белую полосу.

— Суперинтендент Грейс, — представился он. — Старший следователь по делу. Сочувствую вам всей душой, мистер Бишоп.

Бишоп крепко пожал ему руку костлявыми длинными пальцами, на одном из которых было кольцо с гербовой печаткой.