Питер Джеймс - Убийственно жив

Выходит, чем глубже следственная бригада вникает в жизнь Бишопа, тем весомее становятся свидетельства против него. Сегодня на утренней встрече Элисон Воспер сказала, что его алиби, подтвержденное в Лондоне, «тухлое». Теперь открылось еще одно столь же «тухлое» обстоятельство: Бишоп решительно отрицает, что знал о страховке жизни своей жены. И по всей видимости, говорит правду, что особенно плохо.

Тем не менее ясно, что Брайан Бишоп действует очень ловко. По мнению Грейса, мало кому удается добиться такого финансового успеха, несмотря на преступное прошлое, благодаря одной лишь приятной внешности и манерам. Он хорошо понимал, что неведение Бишопа, может быть притворное, о страховом полисе ничего еще не говорит.

Разум начинал отказывать, столкнувшись с трудными вопросами. Хотелось усесться в тихом темном углу и перебрать в памяти все детали убийства Кэти Бишоп и Софи Харрингтон. Криминалисты давно уже работают в доме Бишопов, и очень хорошо. Пускай он понервничает, до сих пор не получив доступа в собственный дом. Загнанный в номер отеля, как зверь в клетку, он чувствует себя в опасности, тем легче будет его допрашивать.

Свидетельства против Бишопа постоянно накапливаются, но еще рано его арестовывать. Пока можно лишь задержать на двадцать четыре часа, а затем продлить пребывание в камере предварительного заключения еще на двенадцать часов до предъявления обвинения. Твердых улик нет, и, хотя его алиби вилами на воде писано, остаются большие сомнения. Два независимых свидетеля заявили, что в момент убийства и сразу после него он был в Лондоне, вопреки записи на регистрирующей номера машин видеокамере, свидетельствующей об обратном. Правонарушители очень часто меняют номера, особенно теперь, во избежание штрафов за зафиксированное камерой превышение скорости — судья сразу же усомнится, подлинный ли номер на машине Бишопа или поддельный.

Вдобавок Грейс сильно заинтересовался художником, с которым встречалась Кэти Бишоп. Он мог стать еще одним потенциальным подозреваемым.

Так, в раздумьях, он вошел в залитый ослепительным светом патолого-анатомический зал и не увидел тело Софи Харрингтон, скрытое склонившимися над ним фигурами в зеленых халатах. Надюшка Де Санча давала разъяснения.

Кроме нее, Клио и Даррена, в помещении находился старший инспектор Дуиган, длинный тощий представитель коронера Ронни Уотсон, бывший офицер полиции пятидесяти с лишним лет, и инспектор Мерфи.

Грейс подошел к столу, чувствуя обычное неприятное удивление, которое неизменно испытывал при виде каждого нового трупа здесь и в любом другом месте. Они кажутся такими неземными, эфирными, с призрачной алебастрово-белой кожей, если не считать обгоревших или сильно покалеченных жертв. Смерть как бы представляет их в черно-белом цвете, когда все кругом сохраняет краски.

Софи Харрингтон была перевернута на живот. Надюшка указывала пальцем в латексной перчатке на десятки крошечных ярко-красных отметинок на спине мертвой женщины, напоминающих татуировку.

— Можете прочитать? — спросила она.

Приглядевшись поближе, Грейс увидел какой-то беспорядочный рисунок.

— По четкости и аккуратности, с какой сделаны отметины, я бы сказала, что они нанесены электрической дрелью, — добавила Надюшка.

— При жизни или после смерти? — уточнила инспектор Мерфи.

— По-моему, после смерти, — ответила патологоанатом, наклоняясь и внимательно разглядывая спину жертвы. — Следы глубокие, а крови очень мало. Значит, сердце уже ее не качало.

Все-таки утешение для бедной женщины, подумал Грейс. И вдруг понял, что означает шарада, сложившаяся в слова: «Потому что ты ее любишь».

Сердитая уборщица покинула дом Клио Мори в половине первого. Обладатель Миллиардного Запаса Времени это отметил, сидя за рулем своей «тойоты-приус». Очень удачно, всего за несколько минут до окончания срока оплаченной парковки. Пока она топала в гору, раздраженно разговаривая по мобильнику, он гадал, не все ли три с половиной часа женщина провисела на телефоне. Когда Клио Мори увидит, что получила за те деньги, которые заплатила уборщице, ее это не порадует. Хотя такие глупости его не касаются.

Он запустил электрический двигатель, бесшумно проехал мимо женщины, запетлял по запутанному лабиринту улочек, добираясь до Куинс-роуд, миновал башню с курантами и повернул направо вдоль берега.

Пересек границу Хоува, проследовал через квартал Кинг-Альфред, остановился у светофора в начале Хоув-стрит, через два квартала свернул направо на Вестберн-Виллас, застроенный огромными викторианскими домами. Потом снова повернул направо к бывшим конюшням, теперь превращенным в закрытые гаражи. Те, что он снимал, находились в конце, под номерами 11 и 12.