Дэвид Моррелл - Последняя побудка

Мимо колонны, поторапливая всадников, проскакал Кален-дар; рысь сменилась аллюром. Вокруг лошадей клубилась пыль, видимость стала плохой, но на какой-то миг Прентис разглядел впереди долину между двумя пологими холмами, к которой они направлялись. Солдаты федеральной армии по-прежнему сопровождали их с обеих сторон. Он так и не узнал, кто первым выстрелил: американские или федеральные войска, и был ли это сигнальный выстрел или прицельный. Он даже не был уверен, что услышал его, потом прозвучал еще один, и еще… И внезапно началась открытая перестрелка. Всадник впереди него падал с лошади… Выбора не было. Потом он сам удивлялся, что даже не стал раздумывать. Он просто выхватил пистолет, прицелился в мексиканцев слева от него и выстрелил. Пыль и расстояние не дали ему увидеть, попал ли он, но он выстрелил еще и еще раз и пришпорил лошадь, чтобы не отстать от колонны, приближающейся к долине.

Они скакали галопом, колонна теряла порядок, вместо четырех всадников в ряд, стреляя, торопясь, скакали восемь, а то и десять. Федеральные войска поджимали с обоих флангов. Даже при желании они не имели другого выбора. Дорога была такой узкой, что им пришлось тесниться. Наконец солдаты, скакавшие впереди, добрались до долины. Прентис увидел, как всадники останавливаются, спешиваются и целятся, встав на колено. Они стреляли мимо колонны в федералистов. Прентис миновал их, направляясь к долине, поднимая пыль и изо всех сил стараясь удержать лошадь.

Они сгрудились, толкая друг друга, на узком пространстве между холмами. Он слышал позади крики, выстрелы. Пыль сгустилась. Он пришпорил лошадь и внезапно вырвался на открытое пространство; на полмили вокруг него простиралось пыльное поле, окруженное со всех сторон покатыми склонами; колонна рассредоточилась, позади послышались выстрелы. Впереди, слева, он увидел, как старик упал с лошади.

Что-то дернуло его. Он почувствовал, что рукав у него разорван, плечо в крови, и, не успев ничего сообразить, упал, стукнулся о землю с такой силой, что не почувствовал удара. Затем Календар перекатился несколько раз и замер, лежа на спине; над ним раскинулось небо, он жмурился и ощущал, как приходит боль. Он потерял счет времени. Календар попытался собраться с мыслями, сесть, встать, но снова упал, выругался; наконец ему это удалось. Старик огляделся. Лошади не было, колонна проскакала мимо. Он поискал свое ружье, но не нашел, выхватил револьвер из кобуры на груди, принялся стрелять в мексиканцев и, узнав парнишку, которому помог, снова выстрелил и побежал.

Календар споткнулся и упал на раненое плечо, скривился, попытался встать. Склоны слишком далеко. Ничего не получится.

Вдалеке он увидел, как один всадник резко повернул и поскакал назад. Он не мог понять, что этот человек задумал.

Потом он увидел: это был тот самый парнишка.

И понял: парнишка возвращается за ним.

Старик устроился поудобнее. Потом выстрелил, чтобы у парнишки было хоть какое-то прикрытие; обернувшись, он заметил, что тот приближается.

Парнишка пригнулся в седле и стрелял через голову лошади, Спускаясь среди камней; лошадь даже не сбилась с шага. Старик поневоле восхитился легкостью, с которой парень управлялся с лошадью, снова стал стрелять, чтобы прикрыть его, подождал, попытался подняться, но тот проскакал мимо, почему — он сразу не понял, но потом увидел, что парень натянул поводья, поверНУЛ лошадь и снова скачет к нему; тут до него дошло. Прентис отлично знал лошадей и понимал, насколько труднее будет лошади поворачивать с двумя седоками; чем больше они проскачут вдвоем, тем больше времени потеряют. Теперь парень был совсем близко, он остановился, чтобы помочь старику подняться, и тут же погнал лошадь вперед.

Они неуклюжим галопом скакали по равнине. Впереди рассредоточенная колонна взбиралась на холмы. Позади осталось несколько кавалеристов, а за ними, совсем близко, скакали мексиканцы. Ружейные выстрелы эхом отдавались по равнине.

Впереди справа старик заметил свою лошадь; подтолкнув Прентиса, он сказал ему об этом. Она бежала среди всадников. Старик снова сказал парню о лошади, и тот, осторожно натягивая поводья, подскакал к ней поближе, а затем приблизился почти вплотную; теперь он мог схватить ее за поводья и заставить бежать медленнее. Старик подождал, пока лошадь почти остановилась, соскользнул с седла, ухватился одной рукой за поводья и луку седла, а лошадь рванулась вперед, едва не потащив его за собой, пока он нащупывал стремена и взбирался на нее. Левая рука у старика отчаянно болела. Он пришпорил лошадь и понесся вперед, оставив мексиканцев позади. Казалось, они стреляют прямо ему в спину. Он увидел, что майор впереди отдает команды, грузовики и повозки уже были выстроены в линию. За ними стояли солдаты и стреляли. Теперь они стреляли и со склонов, и с вершины холма; всадники спешились, стреляли кто как: лежа, стоя, с колена. Он проскакал мимо них, въехал на холм, спешился и пошел рядом с лошадью.