Станислав Кулиш: Автомобильная леди (хроника одного преступления)

Есть в Вячеславе Семёновиче что-то аристократическое, хотя Ирине Аркадьевне доподлинно известно, что корни его что ни на есть самые крестьянские, он интеллигент во втором поколении. Отец его получил образование и воспитание в подпольных кружках, после революции учился в школе партактива, а потом был расстрелян. Вячеслав Семёнович из тех, кто сам сделал себя. Закончил два вуза, правда, учёную степень выбивать не захотел именно потому, что её нужно было выбивать. Многое казалось странным в этом человеке, близко знающие его люди поговаривали, что он может и запить, хотя пьяным его никто не видел. Вообще о нём любили поговорить.

Впрочем, он сам давал повод судачить о собр. Этот человек закрыт наглухо для всех. О себе, о своей семье он никогда ничего не рассказывает, к себе в гости никого не приглашает и даже никто толком не зияет, где он живёт, а это ещё больше разжигает сплетни. Кто-то мельком видел его с женой и уверял, что она у него красавица, но вполне можно допустить, что видели его и не с женой. Вообще, он отлично подходил для домыслов и пересудов.

— Подал, подал, — возмущается Алевтина. — Так и говорите, что вас поманили высоким заработком. В вуз, наверное, уходите? Так бы и сказали.

— Алевтина Ивановна, — скучным голосом поясняет Вячеслав Семёнович, — в вузе мне заплатят сто пять рэ, потому что не остепенён. За такую цену свои мозги даже на вес не продают, с голоду помрёшь.

— Ну значит в кооператив! — кипит Алевтина.

— Побойтесь Бога, Алевтина Ивановна, — театрально развёл руками Вячеслав Семёнович, — какому кооперативу нужны Пушкин или Ахматова? Бог с вами.

— Тогда я вас не понимаю.

— И понимать нечего. Я не привык работать с глухонемыми. Хотя нет, с ними работать, наверное, всё-таки можно. Я бьюсь о глухую стену непонимания, неприятия, работаю без малейшей отдачи. Я выворачиваюсь наизнанку, а в их глазах пустота! В вашем классе, Ирина Аркадьевна, я спросил, какие они журналы знают. Не читают, я уж об этом и не мечтаю, а хотя бы знают. И ваш Алфёров…

При упоминании имени Алфёрова Ирина Аркадьевна нервно постучала рукой по столу, но пока смолчала.

— … Ваш Алфёров тянет руку.

— Он любит высовываться, даже если не знает ни уха, ни рыла, — не удержалась Ирина Аркадьевна.

— …и говорит мне: «Литературная газета». Что я должен ему объяснять, девятикласснику? Что в самом названии уже стоит слово «газета» и, значит, это не журнал? Вы меня увольте, такого контингента я ещё не видел, уважаемая Алевтина Ивановна. Это дремучий лес.

— Алевтина! — нашла паузу, чтобы вступить Ирина Аркадьевна. — Умоляю тебя, переведи ты Алфёрова в другую школу! Он же не нашего микрорайона, я не могу уже с ним. Ты представь себе, каждый день в жутком напряжении: вот-вот что-нибудь отмочит. У меня от него постоянные головные боли. Это же какое-то исчадие!..

Что может она сказать о своих тревогах, о постоянном ожидании беды, о том ужасе, который постоянно висит над твоей головой?

— У тебя всё, Ира? — ласково спросила Алевтина.

Она встала из-за стола, прошлась по кабинету, снова села и сказала в упор:

— Ну так слушайте сюда, мои дорогие педагоги. Что такое Алфёров, я не хуже вас знаю. Но даже его я вам не отдам, — она положила перед собой ладони так, словно что-то хотела придавить, — Вы что, спятили? У меня минимальная наполняемость в этом классе. Убери я сейчас хоть одного человека и роно закроет класс, вы это знаете не хуже меня. Остальные должны будут искать другие школы. А учителя? У них и так нагрузки нет, а тут снимут целый класс. Нет, вы будто сегодня на свет родились, милые!

— Ну да, — согласился Вячеслав Семёнович, — он-то школе нужен, хоть этот Клыч. Весь вопрос, нужна ли школа ему самому. Да вы напрасно волнуетесь, Ирина Аркадьевна, он уже по городу на автомобиле раскатывает, этакий преуспевающий «джентльмен»…

— На каком автомобиле? — только и спросила Ирина Аркадьевна, хватаясь за сердце.

Вячеслав Семёнович, обычно такой предупредительный, ничего не заметил.

— Я не знаю, на каком, в марках не разбираюсь. Я шёл сюда, в школу, как раз с мыслями о заявлении, а меня пугнули сигналом на переходе. Оборачиваюсь — и пожалуйста, аттракцион. Летит на меня автомобиль, а за рулём ваш Алфёров. Да что с вами, Ирина Аркадьевна?

— Вот оно. Я же чувствовала…

Дурные предчувствия, не в пример добрым намерениям, имеют обыкновение сбываться.

— Папаша, наверное, купил ему, — продолжал Вячеслав Семёнович, — у таких обычно папаши деловые.