Станислав Кулиш - Автомобильная леди (хроника одного преступления)

Ещё в шестом классе Алик доставлял ей немало огорчений, были у него и приводы в милицию, и кражи, были жестокие избиения ребят из других классов, а что могла она сделать? Говоришь им хорошие, правильные слова, даже умоляешь, а они смотрят тебе в глаза к ухмыляются, словно им дано знать такое, что тебе, учителю, и на ум не придёт, будто тебя за дуру несмышленную держат.

Она часто думала о природе лидерства в детских коллективах. На чём может держаться лидерство Алика-Клыча? Он и комплекцией мельче своих дружков, вертлявый, с чёрными курчавыми волосами и демоническим лицом. Лживый и трусливый мальчишка, он жесток в своих выходках, а его дружки восхищаются им, и он именно благодаря жестокости стал кумиром этих ребят. И чем изощрённее его выходки, тем привлекательнее он выглядит в их глазах.

Причём, несколько дней он может ходить смирным, сговорчивым, но потом его движения, жесты становятся всё более порывистыми, непредсказуемыми, дёргаными, и злая энергия накапливается в нём с каждым днём, пока не вырвется наружу. Ирина Аркадьевна в таких случаях говорит, что на Алика уже находит. И сегодня у него как раз тот пик напряжения, за которым неизбежно последует взрыв. И это будет не какая-то там элементарная грубость учителю, очередная двойка, к этому уже привыкли, а будет что-то изощрённое, жестокое. Именно в таком состоянии он становится неуправляемым.

Чёрта лысого в ней, в этой психологии, да и в остальных премудростях педагогической науки, если ты чувствуешь, знаешь, просто убеждена, что Алик уже созрел и очередная беда вот-вот грянет, а предупредить, остановить не можешь. Попробуй подойти и начать его в чём-то убеждать, он сделает честные глаза и удивится: «Да что вы, Ирина Аркадьевна?"

Сегодня с утра он в школе появился, как все. Но уже по тому, как он вошёл своей взвинченной походкой, как он диковато и зло оглядывал вестибюль, по нервному подёргиванию его плеч Ирина Аркадьевна поняла, что он готов. Вполне возможно, что он ещё и сам не знает, что отмочит, но его злая соля должна обязательно выплеснуться наружу. На первом уроке он ещё сидел. Ирина Аркадьевна сама проверила, но вот уже на втором и третьем его в школе не было. Потом вдруг опять появился на следующих уроках, но вёл себя ужасно, громко разговаривал, дерзил и совсем не занимался.

Ирина Аркадьевна тут же проверила, на месте ли Зоя Айшина из седьмого класса, его подружка. И Зоя тоже исчезала со второго и третьего уроков. Значит, опять были вместе, а чем это кончится, никто предсказать не может. Эта пара способна на всё. Пронеси Бог, чтобы эта Зоя ребёнка школе не принесла, но и без этого они могут натворить что угодно. Зоя-то ровесница Алику, но по глупости учителя её оставляли на второй год, и только теперь поняли, что они наделали. Хорошо о ней сказал классный руководитель при подведении четвертных оценок: «А поведение ей надо записать «лёгкое», и это ещё мягко сказано. Девочка испорчена насквозь, и что с ней делать, ума не приложу».

Ирина Аркадьевна в который раз уже решается идти к директору школы. Они давние подруги, вместе работали в старой школе, вместе перешли сюда. Алевтина Ивановна, собственно, убедила подругу перейти на «новостройку», всё же новое здание.

И исполненная тревоги и предчувствий она открыла дверь кабинета директора школы.

В кабинете у директора сидел Вячеслав Семёнович Кучеров, учитель литературы старших классов, мужчина прочный, всегда знающий, чего он хочет. Блестящий эрудит, великолепно знающий не предмет, а именно литературу во всех её тонкостях, очень воспитанны!! и сдержанный человек, он только своим присутствием одних приподнимал, а других заставлял ощущать свою неполноценность, за что его многие недолюбливали. Небольшого роста, но очень ладно скроенный, всегда аккуратно, с иголочки одетый, он не допускал себе вольности даже в выборе галстука. Немного седеющий на висках, он выглядел респектабельно, что крайне редко увидишь в современных учителях.

— Ира, ты послушай, что говорит этот человек! — встретила подругу Алевтина. — Ты только послушай!

Вячеслав Семёнович встал и поздоровался. Он всегда вставил, когда входила женщина.

— Нет, ты представляешь! Он швырнул мне заявление об уходе!

Алевтина Ивановна, крупная, решительная женщина, выражается всегда резко, хотя по натуре она человек добрый и за школу переживает.

— Алевтина Ивановна, — поморщился Вячеслав Семёнович, — я могу швырнуть перчатку за оскорбление, и только мужчине, равному себе. Заявление я подал. Как в старину подавали прошение на высочайшее имя.