Торкиль Дамхауг - Взгляд Медузы

Он направил луч света на груду меха у стены. Стали видны два черных глаза.

— Мишке было у меня хорошо. Я зверей не обижаю. Но вот перекармливать его — я не перекармливал. Двух первых, что я сюда привозил, я дал ему немножко ободрать, а потом снова его усыпил Последней пришлось пожертвовать ногами. Так что теперь ему довелось отведать вкусненького. Неудивительно, что ему хочется еще, — ему ведь скоро пора в берлогу.

Нурбакк подвесил фонарь к торчащему из потолка крюку, повернул его так, что почти все помещение оказалось освещено.

— Нам нужно, чтобы было достаточно светло и мы могли бы как следует видеть, что происходит. — Он понизил голос. — Как правило, зверей, когда они просыпаются после снотворного, немножко пошатывает и они не совсем хорошо ориентируются в окружающей обстановке, но только не этот. Он бывает зол и раздражен. Но и напуган тоже, так же как и ты.

Аксель ухватился за навесной замок и попытался сорвать его:

— Чего ты хочешь? Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделал. Тебе что-то надо?

Нурбакк сунул руку в люк, взял что-то, что лежало на полу в помещении сверху:

— Вот в этом-то вся, к черту, и загвоздка, Гленне. Нет у тебя ничего, что мне было бы надо. Теперь уже нет. Ну есть у тебя кой-какие деньжата, но они меня не интересуют. И еще есть у тебя твоя супружница, этакая красотка, не упустит хорошего мужика. Я с ней целый вечер порезвился.

Аксель слышал, что тот ухмыляется.

— Я на нее вышел в «Смюгет». Она той ночью вытащила счастливый билет, а ведь тоже могла оказаться здесь. Но по возрасту не подошла. Бог случайностей ей помог.

Он подошел вплотную к решетке, направил на Акселя видеокамеру.

— Расскажи мне, как это было, — сказал он. — Расскажи мне, каково было трахать Мириам, а я тогда расскажу тебе про твою жену.

— Сволочь! — завопил Аксель, пытаясь ухватиться за свободный конец наручников и сорвать их с руки.

— Ну расскажи, и я выпущу тебя. Интересно, она хотела, чтобы ты выделывал с ней те же штуки, которых она и от меня хотела?

Он поднес камеру к самому лицу Акселя.

— Ты мне всегда нравился, Аксель, — пробормотал он и, просунув ладонь через дверцу в решетке, крепко сжал плечо Акселя. — А то я бы с удовольствием послушал, как ты рассказываешь…

Аксель одним движением защелкнул наручники на запястье Арве.

— Аксель, ну же, зря ты это. — Голос Нурбакка снова стал низким, грубым. — Это ты очень даже зря.

Из угла послышалось низкое рычание и скрежет когтей по каменному полу. Нурбакк попытался высвободить руку, но Аксель извернулся и всем телом прижал ее изнутри к решетке.

— Ну ладно! — крикнул Нурбакк. — Я отопру замок. Но и ты, черт тебя дери, отпусти мою руку!

Он завозился с навесным замком, уронил видеокамеру на пол. Аксель слышал, как щелкнул, открывшись и слетев с проушин, замок. И в этот момент зверь кинулся на них. Хриплый рык, что-то навалившееся на них в полутьме. Акселя обдало дыханием из пасти, вонью звериного нутра. Он кинулся в сторону, увлекая за собой Нурбакка. Рык перешел в горловой хрип, завершившийся клацаньем зубов.

Нурбакк дико закричал. Животное вцепилось ему в руку мертвой хваткой и замотало головой из стороны в сторону. Глаза у него вылезли из орбит и налились кровью. Как Аксель ни прижимался к решетке дверцы, но и его мотало вместе с Нурбакком. С хрустом рука оторвалась от тела. Челюсти медведя разжались, зверь поднял голову, потом снова опустил ее и оскалил зубы. Аксель едва успел увернуться. Боль пронзила его голову. Дверца в решетке распахнулась. Его швырнуло на спину, и он вывалился наружу. Как сквозь воду, он слышал прямо над ухом вопли Нурбакка. Тот схватил его рукой за волосы, Аксель изо всей силы ударил локтем назад, попал во что-то мягкое. Он покатился кубарем и ухватился за приставную лестницу, взобрался на одну ступеньку, еще на одну, выбрался на пол комнаты сверху, отполз в сторону от люка. Ощущение было такое, будто половина лица сожжена. Он мог видеть, но только одним глазом. Снизу крики Нурбакка внезапно оборвались.

Аксель с трудом доковылял до двери в спальню. Все так же заперта.

— Мириам, ты тут?

Он обернулся и побежал к выходу. Из подвала доносились звуки, слышать которые было невыносимо.

Снаружи было темно. Землю припорошил тонкий белый ковер. Между деревьями просвечивал месяц. Аксель крадучись обошел вокруг дома. «Которое из окон, Аксель, — простонал он, — которое из окон?» Он остановился возле первого. С его запястья что-то свисало. На наручниках все еще болтался кусок оторванной руки, но это была не его рука. Он ухватился за нее и, размахнувшись, ударил ею по стеклу, дернул за раму изнутри, и окно распахнулось. Спрыгивая на пол, мимоходом заметил, что порезался.