Макс Коллинз - Захоронение

– В отеле, – сказала она, чувствуя, что теряет сознание, – на стоянке…

И все утонуло в темноте.

Бреннан очень не хотелось открывать глаза.

Если ее голова так болит с закрытыми глазами, то что же, черт побери, с ней будет, когда глаза откроются?

Бреннан вовсе не хотелось об этом узнать.

Поэтому она просто лежала, проводя внутреннюю инспекцию на тему: что у нее болит, а что нет.

Пересчитать «что нет» оказалось секундным делом, в список входили ногти на ногах, одно ухо и где-то сантиметровый кусочек кожи между упомянутыми частями тела.

Все, что произошло в гараже отеля, пронеслось в мозгу Бреннан со скоростью поставленного на быстрый просмотр фильма. Она знала, что открыть глаза все-таки придется, хотя бы для того, чтобы определить, где именно она находится – у хороших ребят или же у веселой компании из белого фургона.

Осторожно, по миллиметру за раз, Бреннан стала открывать глаза и наконец смогла рассмотреть обстановку. К ее удивлению, головная боль утихла.

Немного.

Повернув голову направо, Бреннан увидела больничный монитор. Цифры указывали, что ее кровяное давление в полном порядке, сердцебиение тоже было в норме.

Ну что ж, должно же у нее хоть что-то быть в норме.

Головная боль опять заняла прежние позиции, и Бреннан вынуждена была снова опустить веки на несколько долгих мгновений, ожидая, пока приступ пройдет.

Когда она снова открыла глаза, боль стала немного слабее и уже не была такой обжигающей. Продолжая свои наблюдения, Бреннан окончательно убедилась, что находится в больнице, что означало следующее: она все-таки попала к «хорошим ребятам».

Еще через некоторое время Бреннан увидела большое окно с опущенными жалюзи.

Продолжая осмотр, она поняла, что к ее правой руке тянутся трубочки от двух пластиковых пакетов, висящих на стальной треноге.

Раствор в одном из них опознанию не поддавался, а вот во втором точно было обезболивающее.

Великолепно.

Если она так прекрасно чувствует себя под капельницей с обезболивающим, то как себя должна чувствовать замороженная индейка?

Усилием воли заставив себя повернуть голову, Бреннан увидела на левой стене телевизор на кронштейне, расположенный так, чтобы его удобно было смотреть с кровати. Рядом стоял шкаф для одежды, возле которого находился с виду весьма неудобный металлический стул. На стуле сопел носом мирно спящий агент ФБР Силли Бусс.

Бусс был одет в белый больничный халат, чистый, как алиби Билла Джордженсена.

На несколько мгновений боль исчезла совсем.

Голос, раздавшийся у двери, произнес:

– Вы только посмотрите, кто почтил своим присутствием бренный мир живых!

Бреннан перевела взгляд на источник звука. Это была стройная женщина, одетая в белые брюки и такой же халат.

– Я сестра Оакли, – сказала женщина, входя в комнату, – но вы можете называть меня просто Бетти.

Переведя взгляд в сторону стула у стены, Бреннан увидела, что Бусс сонно пялится на то, как сиделка проверяет ее пульс.

– Как мы себя чувствуем? – спросила медсестра.

– Мы себя чувствуем так, словно трое долбоюношей превратили нас в отбивную, – ответила Бреннан.

Медсестра кивнула.

– Что ж, именно так и должно быть. Но пульс в порядке, чувство юмора тоже… Я скажу доктору Келлеру, что вы очнулись. Он скоро придет.

Сиделка сверкнула улыбкой и исчезла из поля зрения.

Протирая глаза, Бусс придвинулся к Бреннан.

– Сколько я тут провалялась? – спросила она.

Бусс взглянул на часы.

– Что-то около двадцати четырех часов.

Внезапно она ощутила жуткую сухость во рту.

– Я хочу пить.

Бусс подошел к столику, взял с него стаканчик, накрытый крышкой, из которой торчала трубочка, и помог Бреннан напиться. Холодная вода оказалась поразительно вкусной.

– Не хочешь рассказать мне, что случилось? – спросил Бусс.

Бреннан пересказала историю, произошедшую с ней в гараже.

– Трое ублюдков? – удивленно переспросил Бусс.

Она кивнула:

– Это что, официальный термин ФБР для обозначения боевиков, Бусс? «Ублюдки»?

– А как бы назвали их вы, антропологи?

Бреннан на минуту задумалась.

– Ублюдки подойдут.

– Можешь хотя бы приблизительно описать их?

Бреннан покачала головой и тут же пожалела об этом.

– Трое мужчин в черном, на лицах маски. Почти одинакового роста, один более крепкого телосложения… но это все, что я могу о них сказать.

Она всю жизнь возилась исключительно с костями, поэтому обращала внимание на такие вещи, как телосложение, рост, развитость мышц… Никаких особых примет нападавших она не заметила, да и никто не смог бы этого сделать.