Таня Карвер - Клетка из костей

И о том, как обманула эту сучку из полиции.

Побег. Да уж, в этом Донна была докой. Просто, блин, кандидатскую защитила на тему побегов. Если в чем-то она и разбиралась, так это в способах бегства.

Так она, собственно, и дошла до такой жизни. Так, честно говоря, до такой жизни доходили все девчонки. Но кто ж из них говорил честно? Да никто. Особенно с людьми, на которых им плевать. А именно с такими людьми и приходилось в основном общаться. Клиенты. Копы. Муниципалы. Иной раз — все сразу.

И побег… Бегство. Все они от чего-то бежали. Она не была исключением. От мужей, которые их избивали. От отцов, которые их насиловали. От отцов, дядей и друзей. От семей, которые ничем не могли им помочь. Бежали. Всегда бежали.

Потому-то они и стали кончеными людьми. И она не исключение. Все они хотели от чего-то убежать.

А куда — это уже не столь важно. В новую жизнь. Чтобы стать другими. Взять новые имена. Способов много: таблетки, бухло, крэк, трава. Все это здорово. Потом, конечно, бывает хреново, но что с того? Можно же еще раздобыть. И снова уделаться.

Убежать.

Она снова отхлебнула чаю — в самый раз. Снова затянулась.

Фэйт всегда говорила, что убегает. От чего-то. Вечно какие-то истории, Донна даже слушала вполуха. У нее и своих историй хватало. Иногда она их рассказывала, но обязательно что-то меняла. Никогда не повторялась. И каждый раз истории эти были правдой. По крайней мере, пока она их рассказывала.

Но вот у Фэйт… Всегда одни и те же. Вечный побег. От какой-то страшной силы. Не может и слова вымолвить — а бежать должна.

Донна не вслушивалась. «Если это такая серьезная хрень, — говорила она, — так напиши в газеты, позвони на телевидение». Фэйт только смеялась в ответ: «Думаешь, они сами не знают? Уж поверь мне на слово: это очень серьезная хрень. Они все в сговоре». Тогда смеялась уже Донна. «Лучше помалкивать. Не высовываться. Мало ли что. А я за Бена боюсь. Потому что им нужен он. Если со мной что-то случится, следующим будет он».

И все. Донна только махала рукой. Дурочка. Бедная маленькая дурочка. Совсем запуталась.

Многие девчонки несли такую чушь: алкогольные фантазии, мечты под крэком, ганджубасовый психоз. И каждая история — святая правда. Донна не обращала на них внимания. У нее тоже имелось несколько правдивых историй в запасе. Правдивых до тех пор, пока она не угомонится.

Но Фэйт… Фэйт не успокаивалась. Никогда.

«Если со мной что-то случится, — сказала она однажды вечером, когда ее зрачки от водки и ганджи уже вращались, как колесики, — что угодно, несчастный случай или еще что, это они. Так и знай. Это они за мной пришли. И ты… Ты мне обещай…» Донна тогда затянулась «травкой» и сказала, что обещает. «Ты же еще даже не знаешь, что именно! Пообещай, что… будешь заботиться о Бене. Не отдавай им Бена. Ни за что». Донна подумала тогда, что это полный бред, но, заглянув в несчастные, измученные, покрасневшие глаза подруги, поняла, что та не шутит. И пообещала. Чего было не пообещать? У Фэйт, похоже, гора с плеч свалилась. «А они придут. Я тебе точно говорю. На машине приедут. Вдвоем. Два мужика. В костюмах. Такие, знаешь, типа как свидетели Иеговы. Но никакие они не свидетели Иеговы, это я точно говорю…» И тут начались пьяные слезы: «Обещай! Обещай!» И Донна пообещала снова…

Докурив до фильтра, она раздавила окурок в пепельнице. Эта Роза Мартин… Морда ящиком, вся из себя… Но не такая уж она крутая баба, как о себе думает. Донна людей насквозь видела: с ее профессией по-другому нельзя. Слишком многие девчонки садились в машины, в которые не следовало садиться, а потом их находили где-нибудь в лесу на берегу реки с проломленными черепами. В общем, пришлось осваивать азы психологии.

А для того, чтобы раскусить эту Мартин, азов вполне хватило. Проще простого.

А еще проще было ее обмануть — и выйти сухой из воды.

Что-то таилось в ее глазах — какая-то боль, какая-то травма. И еще — гнев. Много гнева. Донна готова была поспорить на кругленькую сумму, что к этому причастен мужчина. Поэтому-то она и натравила ее на Дэрила.

Она улыбнулась.

Жалко, что она не увидит, как Мартин ввалится к нему, обзовет сутенером и обвинит в гибели Фэйт. О, она бы дорого дала, чтобы увидеть его лицо в этот момент! Потому что Дэрил таки был их сутенером. Раньше. И парнем ее он тоже был. Оставалось надеяться, что поднимется буча. Уж Дэрил-то молча слушать ее не станет! Оставалось надеяться, что и сучке-ментовке хватит накопленной ярости, чтобы поддаться на его провокации.