Таня Карвер - Жажда

Так оно и шло. Время принимать дозу. Уколоться — и вперед.

Он все понял. Общество анонимных наркоманов. Общество анонимных алкоголиков тоже — уже просто так, на всякий случай. Он даже думал о церкви. Но не слишком серьезно. Он сдал экзамен на сержанта и поехал работать на освободившуюся вакансию в Колчестер, графство Эссекс. Больше внимания работе, меньше — всему остальному. Впрочем, его девушка с ним не осталась, с нее было достаточно. Но это было нормально, он того заслуживал.

Итак, Колчестер. С прошлым покончено, жизнь с нового листа.

Решив для себя, что не будет слишком упираться, стараясь получше выглядеть в глазах членов новой команды, он посмотрел на часы. Уже больше одиннадцати. Бог знает, когда он ел в последний раз. Задолго до того, как его стошнило. Даже чашки чая не выпил. Словно в подтверждение этого у него заурчало в животе.

Он посмотрел вперед и улыбнулся. У обочины стоял припаркованный фургончик, торгующий бургерами. Он ускорил шаг.

— Приятель, мне, пожалуйста, бутерброд с ветчиной и чашку чая, — сказал он парню за прилавком.

Тот был большим, толстым и засаленным.

Он делает плохую рекламу своему бизнесу, подумал Микки.

— Вы из команды, которая работает вон там? — спросил парень.

Он бросил на гриль два ломтика ветчины и отступил назад, когда полетели брызги жира.

— Да, — сказал Микки, глядя на шипящую ветчину голодными глазами.

— Похоже, там плохо дело, — сказал продавец.

— Так и есть, — сказал Микки. — Очень плохо.

— Если вы пробудете здесь долго, пришлите их ко мне. Я сделаю скидку.

— Не вопрос. Выходит, работы не очень много?

— Я здесь с рассвета. Как всегда. Заведения на набережной начинают работать рано. Но этот кризис… — Он фыркнул. — Хотя покупатель — он всегда покупатель, верно?

Парень перевернул ветчину на решетке. На поджаренной стороне остался старый подгоревший жир, но кусочки все равно выглядели аппетитно.

— Ну да, — сказал Микки, надеясь, что ждать бутерброд осталось недолго.

— А что там такое, убийство? Труп или что-то в этом роде?

Микки кивнул.

— Да. Ужасная картина. — Вдруг в голову ему пришла одна мысль. — Эй, а вы ведь были здесь все это время! Может, что-то видели на набережной сегодня утром?

— Что именно?

— Ну, не знаю. — Он пожал плечами, стараясь говорить без напора. — Фургоны, входящих и выходящих людей. Может быть, кто-то торопился, может, выглядел так, как будто он не отсюда. Что-нибудь в таком плане.

Парень смотрел на гриль, продолжая переворачивать ветчину.

— Я об этом деле ничего не знаю.

Такая реакция вызвала у Микки внутренний трепет. Тот самый полицейский трепет, означающий, что он что-то нащупал.

— Но это ведь не так, верно?

Парень ничего не ответил. Все свое внимание он переключил на кусочки ветчины, передвигая их лопаточкой, словно пытаясь заставить жариться быстрее.

— Что вы видели?

— Я? Я… ничего. Ничего не видел. И не вмешивайте меня в это дело.

— Послушайте, здесь был убит человек. Молодая женщина. Картина жуткая, самая страшная, какую мне приходилось видеть до сих пор. За всю свою жизнь. И если вы что-то все-таки видели, лучше рассказать мне об этом.

Парень снял ветчину с гриля, положил ее на кусок белого хлеба и, накрыв другим куском, подал ему.

— За счет заведения.

Микки вздохнул.

— Не хотел я этого делать, но придется… — Он пожал плечами. — Вы сами сказали, что там полно полицейских. Предлагаются два варианта: я могу либо направить их сюда, когда они захотят чего-нибудь перекусить и попить, либо могу арестовать этот фургон и убрать его с дороги к чертовой матери.

Деревянная лопаточка в руках парня замерла в воздухе.

— За что?

— Что-нибудь придумаем. Санитарная инспекция для решения таких вопросов — просто находка.

— Мерзавец.

— Либо…

Парень расстроенно оглядел свой фургончик, как будто это было его собственное маленькое королевство, которое он может больше никогда не увидеть. Потом тяжело вздохнул.

— Ну ладно. Я скажу.

Он сдержал слово.

Микки снова ощутил этот трепет, дрожь возбуждения, подсказывавшую, что он что-то нашел. Это было такое приятное чувство! Он уже и позабыл, насколько это здорово. В итоге он так спешил уйти с набережной, что едва не забыл на прилавке свой бутерброд. Едва.

Сюзанна закрыла за собой дверь, задвинула щеколды, повесила цепочку и без сил прислонилась к косяку. Судорожно втянула воздух, как будто задерживала дыхание под водой.