Таня Карвер - Жажда

Фенвик ничего не ответил. Он старался не смотреть ей в глаза.

— Так какое будет решение?

Телефон умолк.

Фенвик вздохнул.

— Пойдем, — сказал он.

Она улыбнулась.

— Ответ правильный, Бен. Ты принял верное решение. — Она хитро улыбнулась и выставила грудь вперед. — Кроме того, если ты пойдешь со мной, то сможешь еще раз убедиться в непревзойденной технике минета в моем исполнении.

Несмотря на то что Фенвик кончил всего несколько минут назад, он снова почувствовал возбуждение. Она знала, какие привести доводы и на какие кнопки нажать. И ему нравилось, когда она это делала.

— Пойдем же, — сказал он, отпирая дверь своего кабинета и выходя в коридор.

Оказавшись за дверью, он увидел, что навстречу ему идет Фиона Уэлч.

— Вот вы где, — сказала она. — А я вас везде ищу.

Он резко остановился. В этот момент из кабинета вышла Роза Мартин и налетела на него. Фиона посмотрела на них, и губы ее расплылись в улыбке.

Фенвик почувствовал, как начинает краснеть.

— Я был… Мы рассматривали одну зацепку, которая… которая только что возникла. Которую мы только что нашли. Которую Роза… сержант Мартин только что мне показала.

— Понятно, — кивнула Фиона Уэлч, продолжая контролировать свою улыбку. — Вам звонили в бар. Я взяла трубку. Это был инспектор Бреннан. Говорит, что у него есть новая ниточка. И еще много другой информации.

Фенвик кивнул.

— Хорошо, хорошо. А сейчас я должен… мы должны выскочить ненадолго. Чтобы проверить свою собственную версию.

— О-о, а куда? — Вопрос Фионы прозвучал неожиданно резко. Она улыбнулась. — Я спрашиваю только потому, что… делаю портрет убийцы по географическому принципу, который меня попросил составить инспектор Бреннан. Если у вас есть что-то, мне нужно бы знать это, чтобы отразить у себя.

— Гринстед-роуд, — сказал он. — А теперь, если вы не возражаете…

Фенвик, потянув Розу за собой, протиснулся мимо Фионы Уэлч. Та посмотрела им вслед. Затем вернулась к своему рабочему столу и внесла информацию, которую дал Фенвик, в «БлэкБерри».

Аспид перестал замечать этот запах. Он уже привык находиться в окружении смерти. Он стал таким, потому что много лет, каждый день жил с этим. Он использовал всякие трюки, разные способы ослабить этот запах или заставить себя не особенно задумываться над присутствием трупов, но сути это все равно не меняло. Это были всего лишь трюки. Рядом с ним была настоящая, реальная смерть — с остановкой чьего-то сердца, с последним светом жизни, гаснущим в стекленеющих глазах, но все это его больше не волновало. На самом деле он даже получал от этого удовольствие. И его уже не смущали тела, лежащие прямо здесь же, на полу, или в другой комнате, эти пустые оболочки, где прежде обретались чьи-то души. Это был просто мусор, валяющийся под ногами.

Но так было не всегда. Или, по крайней мере, ему так казалось. Если хорошенько напрячься, он мог припомнить времена, когда все было по-другому. Это было до пожара.

До ночных кошмаров и монстров.

В этих воспоминаниях и снах всегда стояло лето. Все краски были такими яркими и живыми. Звучал смех, раскачивались качели. И еще там была девочка. Всегда эта девочка. Маленькая, улыбающаяся. Улыбающаяся ему. Очень приветливо.

Но не Рани. И совсем не похожая на нее.

И все же… немного похожая.

Девочка смеялась, а он улыбался, и солнечные лучи щекотали мягкие волоски на его руках. Ох, эти воспоминания во сне…

Он открывал глаза. И мир снова становился таким, какой он сейчас. Лишенным красок. В котором уже нет солнечных лучей, щекочущих ему руки. Нет тепла. Нет огня.

И девочка с солнечной улыбкой исчезала.

А когда он начинал думать, тут же появлялась Рани. Одна только Рани.

Тело старой женщины начало смердеть. Оно уже прошло стадию окоченения, когда его нельзя было согнуть, как это происходит со всеми трупами. И теперь оно начало разлагаться. И очень скоро превратится просто в мешок со слизью, жиром и костями.

Аспид не обращал на него внимания. Для него это были пустяки.

Он продолжал следить. Выжидать. Тренировался быть терпеливым. Мечтая, чтобы Рани появилась вновь.

Роза Мартин… Теперь она живет под этим именем. Но это было неважно. Он станет обращаться к ней ее настоящим именем. И заставит ее отзываться на него.

Ему не нравился мужчина, который постоянно крутился рядом. Когда он думал о том, что этот человек касается ее, говорит с ней, он чувствовал, как все его тело пронзает что-то твердое и обжигающе холодное. Ему хотелось оказаться ближе к ней, а не сидеть через дорогу. Находиться с ней в одном доме, как и должно быть. Чтобы они жили как любовники.