Михаил Зайцев - Порча на смерть

— Все! Заманал ты меня своей любознательностью. Иди, гуляй. О том, что к нам заходил, — молчи. Скажешь кому, мы все равно узнаем, кровавыми слезами умоешься. Топай давай...

Лязгнул ржавый засов, железная дверь приоткрылась ровно на столько, чтобы Игнат смог протиснуться. Игнат протиснулся, взбежал по ступенькам. Свет фонаря, такой привычный и приятный после пахнущих крашеным воском огней, блеснул на стрелках китайского «Ролекса» — двенадцать минут девятого. Быстро управился.

— Молодец, Сергач! — похвалил себя Игнат вслух и побрел в горку, насвистывая мотивчик ажиотажно популярной когда-то песенки «Ай-яй-яй, убили негра, убили...».

Один — ноль в пользу оккультного сыщика. Альтшуллер — ноль, зато Дон Мигель — номер один в будущем списке для мадам Протасовой. Конечно, прямого ответа на просьбу о наведении порчи Сергач не получил, однако формулировка «надо спросить» подразумевает помимо ответа «нет» и безусловное «ДА!». Если не Игнату, то другому просителю Эшу ответят «ДА», однозначно!

Категорически наводить порчу чернявый Дон не отказался, в принципе увиливать не стал, и пусть теперь пеняет на себя! Не исключено, что во время жертвоприношения, во время, так сказать, предварительной консультации с духами, жрец лукуми-вуду просто-напросто проверяет просителя. Даст хлебнуть какой-нибудь наркосодержащей гадости, якобы «тростникового вина», введет в состояние транса, загипнотизирует черным глазом и, безвольного, расспросит об истинных причинах, побудивших навести порчу, выяснит платежеспособность клиента, спросит о связях в преступном мире и с правоохранительными органами, дабы после не было напрягов в случае чего. У самого Дона Мигеля, не исключено, есть надежная бандитская крыша... Ну и фиг с ним!

Ожидая, пока светофор подмигнет яшмовым кружком и можно будет перейти улицу Маросейку, Игнат вытащил листок с адресами. Очередной пункт следования — дом номер такой-то, код парадного сякой-то, квартира номер двадцать пять. Очень хотелось перейти улицу, свернуть к расположенному неподалеку «Макдональдсу» и перекусить американским бутербродом, но Игнат себя пересилил, пошел искать Армянский переулок.

Всего десять минут блужданий, и вот уже Сергач, сверившись с запиской Архивариуса, набирает шифр кодового замка в пропахшем кошками подъезде. Едва Игнат вошел, ему навстречу распахнулись двери лифта, и Сергач столкнулся нос к носу с симпатичной женщиной в каракулевом полушубке.

— Простите, двадцать пятая квартира на котором этаже, не подскажете? — вежливо поинтересовался Игнат, уступая дорогу даме.

Вместо того чтобы ответить, дамочка шарахнулась от Сергача, будто от прокаженного. Ремешок стильной сумочки соскочил с каракулевого плеча, сумка шлепнулась под ноги симпатичной встречной. Отворачиваясь, пряча личико, женщина неловко подобрала сумочку и цок-цок-цок — отчаянной дробью застучали каблучки модных сапожек, бух-х — стукнулась о штукатурку ручка распахнувшейся до отказа двери, з-з-з — завибрировала пружина, возвращая уличную дверь в исходно закрытое положение, бах-х — легкий воздушный порыв развеял шлейф изысканных дамских ароматов. И снова запахло кошками.

«Чего это она? — удивился Игнат, а спустя мгновение улыбнулся. — Ясненько! Дамочка только что посетила черного мага из двадцать пятой квартиры, надеялась сохранить тайну визита от всего мира, и вдруг я нарисовался. Я, наверное, похож на молодого человека, коему маг за деньги дамочки наколдовал только что тридцать три болезни и в придачу облом в бизнесе...»

Благородная кожаная дверь квартиры номер двадцать пять на третьем этаже засветилась «глазком» после второго звонка и отворилась после четвертого.

— Вечер добрый, — поприветствовал Игната невысокий упитанный мужчина с добродушной физиономией старого клоуна. — Вам кого, юноша?

— Господин Маркус дома?

— Маркус — это мой псевдоним. — Толстячок поправил полы длинного, до колена, атласного халата, под которым он носил твидовые брюки и нейлоновую сорочку. — Прошу, юноша, проходите. Чему вы улыбаетесь?

— Давненько никто не называл меня «юношей». — Игнат бочком, бочком влез между пухлым животом господина Маркуса и обоями.

— Сколько вам лет, уважаемый? — Господин Маркус завозился с замками, дверь была снабжена ими щедро и с выдумкой.

— Тридцать шесть. — Игнат расстегнул куртку, отцентровал галстук.

— Да будет вам известно — древние маги юность человеческую датировали промежутком от двадцати одного года до сорока двух лет. Позвольте, приму у вас курточку. Обувь снимать не нужно, вытирайте ноги и, милости прошу, проходите в гостиную. Поскучайте без меня немножечко в одиночестве.