Джонатан Мэйберри - Вирус

— Что-то мне подсказывает: дело неладно, — бросил Банни через плечо.

Я еще раз попытался вызвать Черча, но снова мне ответила тишина. То же самое было и с другими каналами.

— Сигнал глушат.

— Да, — подтвердил Банни, — в этом тоже нет ничего хорошего.

— Вправду, чертова ловушка! — крякнул Старший.

Вдруг замки на дверях впереди и позади защелкали, открываясь. И тогда мы услышали стоны существ с бледными лицами, дюжинами высыпавших в коридор.

Это была не ловушка… а настоящая бойня.

Крисфилд, Мэриленд.

Среда, 1 июля, 3.31

Нас обложили с двух сторон.

Ближайшие к нам люди находились футах в двадцати. Впереди стояла женщина средних лет, с прямыми светлыми волосами, в заляпанном халате. Я поднял пистолет и навел лазерный прицел на ее лоб. Она пучила на нас глаза и едва не упала, когда толпа начала наседать на нее. Банни со Старшим держали на мушке других обитателей крабового завода, но никто из нас пока не стрелял. Мои пальцы нащупывали предохранитель. У меня засосало под ложечкой. К нам приближались… с виду обыкновенные граждане. За блондинкой брел мальчик не старше десяти лет, рядом с ним — хорошенькая девочка-подросток в короткой джинсовой юбочке. Были здесь клерки в деловых костюмах и загорелые девушки в купальниках, мелькнула униформа почтальона.

— Приказ, сэр? — прошипел Старший.

Я не трогал спусковой крючок.

— Мы должны удостовериться.

— Босс… они напирают, — шепнул Банни.

Интересно, что ощущали ребята из отрядов «Браво» и «Чарли» в больнице Святого Михаила? Должно быть, абсолютная бесчеловечность необходимых действий мешала им стрелять… На мясоупаковочной фабрике все происходило иначе, обычное противостояние «хорошие парни — плохие парни» никого из нас не выбило из колеи. А этих людей мы не могли отнести к военным противникам. Во всяком случае, пока… Они запрудили коридор с обеих сторон, но все еще топтались на месте и таращились на нас, а мы — на них. Все казалось совершенно нереальным.

— Оставайтесь на местах, — произнес я, вглядываясь в толпу. Все тянулось очень долго, но я понимал, что это иллюзия — на самом деле прошла всего пара секунд.

— Может, они не бродяги, — пробормотал Банни.

— Слышь, селянин, — сказал Старший, — может, тебе пульс у них пощупать?

— Пошел ты.

Дама средних лет внезапно сделала шаг в нашу сторону.

Я положил палец на предохранитель.

Она раскрыла рот, и на мгновение мне почудилось, что я вижу улыбку радости — оттого что пришли солдаты и освободили ее. Но гримаса превратилась в зловещий оскал. Испустив дикий крик, женщина понеслась на меня.

Когда-то она, наверное, была чьей-то матерью, чьей-то женой. Может, даже бабушкой, нянчившей внуков и менявшей им подгузники… Я не знал ее имени, истории ее похищения и пребывания в этом жутком месте. Ее мысли, чувства, воспоминания и тайны — все сожрали прионы, оставив лишь оболочку. Хищную тварь в человеческом обличье. Без сомнения, бойцы «Браво» и «Чарли» осознавали кошмарную истину: ни одно из предпринятых действий не будет верным в этой безнадежно неправильной ситуации. Они, должно быть, испытывали тот же мертвящий ужас, что и я сейчас. Женщина надвигалась на меня, бежала на бледных ногах, перевитых варикозными венами, перебирая домашними тапочками, на которых была нарисована сирень… Ее живот колыхался, груди подпрыгивали, рот раскрывался в хищной ухмылке неестественного голода. Расстояние между нами сокращалось. Этого хватило бы, чтобы вынуть из человека сердце и душу. Я понимал, насколько искалечена психика мужчин и женщин двух отрядов ОВН.

Но без колебаний выстрелил монстру в лицо.

Боже мой, кто же теперь я сам?!

У меня за спиной Банни со Старшим открыли огонь. Из-за глушителей на стволах побоище превратилось в кровавую пантомиму. Бродяги в дальнем конце коридора стонали, звук получался тихим и далеким, те, что впереди, завывали по-кошачьи, а наши пистолеты производили высокие негромкие хлопки, словно кто-то произносил «псст!». Несмотря на пальбу, происходящее оставалось нереальным.

С моей стороны коридора их напирало не меньше двадцати, наверное, столько же приходилось на моих бойцов. Узкое пространство не позволяло нам ускользнуть, зато и зомби двигались вперед только по двое. Они не могли окружить нас, сломить числом. В магазине моей девятимиллиметровой «беретты» было пятнадцать зарядов, и я убил восемь бродяг. Я посылал одну пулю в грудь, чтобы остановить их на мгновение, а следующую — в мозг. Вторым я застрелил почтальона, потом — девочку-подростка. Уложил двух мужчин в деловых костюмах и бездомного в лохмотьях. Пятнадцатый раз я нажал на спусковой крючок, когда на меня кинулся маленький мальчик.