Джонатан Мэйберри - Вирус

Руди потер глаза.

— Сегодня, — проговорил он медленно, — я видел запечатленные на пленке свидетельства преступного безразличия человеческой расы. Люди, которые наделены высочайшим интеллектом, создали оружие столь разрушительной силы, что оно способно уничтожить население планеты, и ради чего? Ради того, чтобы настоять на своей религиозной и политической точке зрения. Если бы речь шла о поступке отдельной личности, я бы сказал, что мы имеем дело с психозом, с расщепленным сознанием… Но это тщательно взвешенный план, в котором замешан не один человек. Авторам столь чудовищного проекта хватило времени обдумать все, оценить последствия. Однако же они продолжают воплощать задуманное. Ставят опыты на детях. На детях! — Он стиснул виски руками. — Они все понимают, и все равно им наплевать. На них и вправду каинова печать, и лучшего определения я не знаю.

— Но это же они, Руди. Не мы.

— Конечно, конечно, — устало покивал он. — Просто я не верю, что наше правительство — или любое другое — хоть немного умнее. Кто, в конце концов, изобрел бомбу, экспериментировал с биологическим оружием и вирусами? Увы, ковбой, следы каиновой печати есть на всех без исключения, неважно, напрямую мы связаны с высокой политикой или нет.

— Но некоторые из нас пытаются справиться с этим дерьмом. Давай не будем стричь всех под одну гребенку.

Он вздохнул.

— Я устал, Джо… и вовсе на тебя не нападаю. Просто хочу осмыслить происходящее. — Он взглянул на меня. — Но ты тоже отмечен. Не грехом, но осознанием присутствия той твари, которая живет во всех нас, в каждой человеческой душе. Это отражается у тебя в глазах. Я играл с тобой в покер и знаю: ты умеешь скрывать свои эмоции лучше многих. Лучше, чем Грейс Кортленд. Но не так хорошо, как Черч. Однако суть в другом. — Он нахмурился. — Этот опыт объединяет. Мы всегда будем связаны общим знанием. Все, кто стал очевидцем абсолютной, поразительной готовности человеческой расы совершить самоубийство.

— Я уже сказал, Руди, кое-кто выкладывается на полную катушку, чтобы отыскать решение проблемы.

Он улыбнулся мне, слабо и устало.

— Надеюсь, ты не бравируешь, ковбой. А искренне веришь в успех.

— Верю. Должен верить.

Он закрыл глаза и с минуту молчал.

— У меня не нашлось времени как следует все обдумать. Чтобы быть хоть в чем-то полезным, необходимо понять, зачем я здесь… Сначала меня похитили, потом приставили дуло к голове, потом я узнал, что у террористов имеется смертоносное оружие… Ты бы поразился, узнав, как мало мы проходили в мединституте по данной теме.

— Даже в школе для психологов?

— Даже там.

Повисла пауза. Каждый из нас погрузился в свои мысли.

— Черч сказал, что ты вступил в ОВН. Почему ты решился на это? — наконец спросил я.

Руди нашел в себе силы усмехнуться.

— Во-первых, Черч меня попросил. Во-вторых, я узнал, что произошло в больнице Святого Михаила. И конечно, из-за тебя. Но не только, Джо… Мне известна стоящая за всем этим правда. Я отмечен. Отныне и до конца моих дней. И теперь не могу остаться в стороне. Если не сумею помочь вам, то, наверное, сойду с ума.

— Угу, — сказал я. — Я тебя понимаю. Но что ты чувствуешь, став частью команды?

— Слишком сложный вопрос для простого ответа… Допустим, я ценю возможность сделать что-нибудь хорошее для людей, которые, в свою очередь, пытаются спасти мир.

— А если копнуть глубже?

— Что касается тебя, Джо, то я всегда уважал твои моральные принципы. Ты слишком рассудителен, чтобы в повестке дня отделять важное от неважного. Скорее, выбираешь между правильным и неправильным. Думаю, в этом вы совпадаете с Черчем. И пожалуй, только одно дарит мне надежду: тот факт, что на страже нашего будущего стоят три фигуры — Черч, ты и Грейс Кортленд, — которые действительно видят способ все уладить и обладают необходимыми навыками, чтобы это сделать.

— Что-то многовато ты возлагаешь на наши плечи, брат.

— Ага, — сказал Руди, — не то слово. Нам всем придется нелегко. Тебе предстоит совершить подвиг. Я должен собраться, чтобы помочь собраться другим. А Черч и Кортленд будут исполнять свои прямые обязанности. — Санчес встал и похлопал меня по плечу. Похоже, он начал приходить в себя, однако я понимал, что его раны еще слишком свежи. — Хочу попытаться соснуть хотя бы часок. И тебе тоже не помешает.

Я сказал, что посплю, но на самом деле не собирался. Время поджимало. Стоя в дверях, я смотрел, как Руди ковыляет к своей постели. На меня навалилась невероятная усталость, но едва я повернулся, чтобы войти в комнату, как дверь в конце коридора с грохотом распахнулась и побелевший доктор Кто прокричал два слова, от которых у меня по коже пошли мурашки: