Джонатан Мэйберри - Вирус

Кто секунду изучал меня с головы до ног, кивая своим мыслям, после чего расцвел великолепной улыбкой.

— Есть у вас какие-либо научные познания в багаже?

— Судебная медицина в объемах, необходимых для работы, — ответил я, — несколько вечерних курсов по тому же предмету, еще подписка на журнал «Попьюлар сайенс».

— Я буду использовать самые простые слова, — сказал он, стараясь казаться менее снисходительным, чем был на самом деле. — Мы имеем дело с агрессивной болезнью невероятно сложного вида. Она не эволюционировала сама и даже не является патогеном, который может развиваться. Нет, вовсе не мать-природа рехнулась и выдала нам мутацию. Ситуация странная — некто, наделенный мощным интеллектом, заварил эту кашу в лабораторных условиях.

— Это и дураку ясно, — буркнул я.

— Послушайте, — продолжал он, — я хочу сказать, что человек, создавший подобное, пугающе умен. Он достоин целой полки, забитой Нобелевскими премиями, и нескольких страниц энциклопедии, на которых после его фамилии перечислялись бы ученые степени и звания. Лично у меня нет средств, чтобы сотворить такое, хотя мистер Черч покупает нам много славных игрушек. Для этой разработки необходимы стерильные лаборатории, особое исследовательское оборудование, которого, возможно, ни у кого больше в мире нет. Нужны радикальные технологии, капитан.

— Зовите меня Джо.

— О! — Он щелкнул пальцами. — Ведь вас зовут Джо Леджер!

— Угу, этот вопрос мы уже выяснили.

— Вы из комиксов. Знаете… доктора Спектрума? — Он выжидающе смотрел на меня. — Ну, доктор Спектрум, супергерой из «Чудесных комиксов»? Его тайное прозвище Джо Леджер. Здорово, правда?

— Если как следует подумать, — сказал я, — то не совсем.

— Доктор… — произнес Черч предостерегающим тоном.

— Ладно, ладно, неважно. Мы говорим о болезни, — спохватился он, и на миг я увидел за обликом шута настоящего ученого. — Понимаете, наука лишь иногда чертовски прекрасна — и до зубовного скрежета тосклива в девяносто девяти процентах остального времени. Если оставить в стороне тот факт, что эмпирические процессы требуют бесконечного повторения всех без исключения стадий, существуют еще и реалии государственных законов и законов штатов о том, что мы можем и чего не можем делать. Большинство исследований лимитированы, а некоторые просто запрещены. Биологическое оружие относится к последнему виду.

— Даже для военных?

— Да.

— Даже для сверхсекретных военных? — уточнил я, чуть улыбаясь.

Он колебался.

— Ну что ж, ладно, здесь, конечно, дело обстоит повеселее, однако даже в этом случае вы не сможете опубликовать и половины работ, а это означает, что вам никто не даст премии и бестселлеров вы не напишете.

— Никаких групп поддержки?

— Вы смеетесь! Однако есть женщины, которые считают, что в мужчине самое привлекательное — мозг. Не все из нас умирают девственниками.

— Ладно. И каким боком все вышесказанное связано с зомби?

— Я считаю, мы имеем дело с сумасшедшим гением. Суперзлодеем.

Эта мысль, кажется, делала доктора совершенно счастливым. Настолько, что мне захотелось ему врезать.

Я бросил взгляд на Черча. Он поднял бровь, словно говоря: «Вы сами хотели с ним побеседовать».

Кто сказал:

— Я серьезно. Ходячих мертвецов создал человек с глубочайшим интеллектом и обширными возможностями. Широчайшими! Не забывайте, что террористы по большей части происходят из стран, добывающих нефть. Ведь нашему доктору Зло для столь дорогих экспериментов требовались баснословные деньги.

— Я понял. Выходит, ваш суперзлодей научился воскрешать жмуриков?

— Нет, понимаете… бродяги, строго говоря, не трупы… но они и не живые.

— Мне казалось, существует только два варианта.

— Времена меняются. Видели кино «Ночь живых мертвецов»? Так вот, мне кажется, «живые мертвецы» — очень подходящее определение для того, с чем мы имеем дело. — Он взял со стола игрушку-пружину и принялся перекидывать из руки в руку. — Наше тело в ходе эволюции приобрело естественную избыточность, без которой раненый или заболевший человек не смог бы выжить. Например, нам в самом деле достаточно всего десяти процентов мощности нашей печени, одной пятой функций почки, половины легкого. Люди живут с ампутированными руками и ногами. Миллионы страниц посвящены исследованиям и описаниям случаев, когда пациенты не умирали вопреки однозначно смертельному диагнозу. Порой медики находят этому объяснение, но чаще блуждают во тьме. Вы следите за моей мыслью?