Андреас Винкельман - Слепой инстинкт

Но отсюда Эдуард не мог определить, жива она или нет.

Включив фонарик, который прихватил со склада, Саутер посветил вниз, прямо Готтлоб в лицо. Никакой реакции. Потом он осмотрел пол вокруг нее. Где же ее сумочка?

Вот она!

Эдуард увидел сумочку в метре от лестницы. Нужно было спускаться вниз, тут уж ничего не поделаешь. Нельзя было просто оставить ее там и закрыть крышку. У комиссара наверняка были при себе оружие и мобильный, так что она могла привлечь к себе чье-нибудь внимание.

Собравшись с духом, Эдуард двинулся вниз, скрипя дубовыми ступеньками. Он все время останавливался. Саутеру казалось, что в проеме наверху вот-вот появится лицо отца. Отца, готового закрыть крышку.

«Останешься тут, пока не поймешь, что ты натворил…» Эдуард отчетливо слышал эти слова в своей голове, где до сих пор не затихли шорохи множества крошечных лапок.

Наконец он добрался до нижней ступеньки и остановился рядом с ногой Франциски. На комиссаре были джинсы и не слишком женственные кроссовки.

Перепрыгнув через ее тело, Эдуард попятился. Ему нечего было бояться: девушка не шевелилась. «Но осторожность не повредит», — подумалось ему. Взяв ее сумочку, Саутер расстегнул змейку и посветил внутрь. Мобильный он заметил сразу. А вот оружия не было. Эдуард порылся в сумке. Ничего. О нет! Она же держала пистолет в руке, даже предупреждала его о том, что целится!

Вытащив мобильный, он отбросил сумку в сторону и стал лихорадочно обыскивать пол вокруг тела. Пистолета нигде не было.

Эдуарду не хотелось приближаться к этой женщине, но ему пришлось это сделать. Склонившись над ней, он прощупал карманы тонкой болотного цвета куртки. На левом боку имелась кобура, но пистолета там не было: Готтлоб не вернула его на место.

Так где же оружие?

Эдуард еще раз осветил пол, осмотрел каждый квадратный сантиметр, но пистолета так и не нашел. Может быть, он под ней? Или под ковром? Придется ее двигать! Сама мысль об этом вызывала в нем отвращение.

Вдруг девушка застонала, шевельнув правой рукой. Испугавшись, Саутер отпрянул и, споткнувшись, упал. И тут же поспешно отодвинулся от комиссара подальше. Эта дамочка явно жива и вот-вот очнется от обморока. Нужно выбираться отсюда! Плевать на пистолет. Все равно тут, внизу, он ей не поможет. Главное, телефона у нее больше нет.

Прежде чем выбраться из подвала, Саутер выполнил второй пункт своего плана — открыл дверцу деревянной клетки, которую поставил сюда, готовясь к приходу матери.

Оказавшись наверху, он вытащил из-за стеллажей отвертку и крепежи, однако так и не решился еще раз спуститься в погреб, чтобы поставить все на место.

Но Саутер всегда хорошо управлялся с ремонтными работами и потому быстро придумал другой выход. Подняв крышку, Эдуард, удерживая ее своим телом, прикрутил четырьмя гайками скобы к ее верхней стороне. Те выступали на десять сантиметров вверх. Опустив крышку люка, он еще двумя гайками прикрутил скобы к полу, надежно запечатав погреб. Теперь этой дамочке оттуда не выбраться. Но, к сожалению, скобы были заметны, и даже ковром их не спрячешь.

Саутер оглянулся. Его взгляд наткнулся на стеллаж с просроченным кормом для собак.

Вытащив тяжелые мешки с кормом, Эдуард передвинул стеллаж на крышку люка и опять сложил их на полки. Но и эта конструкция показалось ему недостаточно тяжелой, поэтому он принес из соседней комнаты все массивные пакеты, какие только смог найти. В конце концов на полках разместилось около двадцати мешков с кормом. Все вместе весило не меньше четырех центнеров. Вот теперь ей точно не выбраться оттуда! И даже если у нее появится возможность выстрелить, мешки приглушат шум. Идеально!

Правда, забитый кормом стеллаж, возвышавшийся в центре комнаты, смотрелся немного странно, но кто станет обращать на это внимание? Все равно в лавку никто не заходит.

Запыхавшись, Саутер облокотился на прилавок. Жаль, что сейчас нельзя полюбоваться, как его питомцы охотятся!

Макс стоял у поручней небольшого моста, переброшенного через речушку. Здесь было неглубоко — вода едва доходила до колен, и можно было разглядеть мельчайшие детали песчаного дна. Быстрое течение теребило водоросли, так что те развевались в воде, словно волосы на ветру. Максу вспомнились те сутки, которые он провел тут в поисках Сины. Тогда он часами бегал по берегу ручья с панической мыслью о том, что вот-вот увидит ее тело в воде, лицом вниз. Пару раз он даже обманывался видом водорослей — ему казалось, он видит длинные косы Сины, растрепавшиеся на волнах. Тогда он вбегал в речку, чтобы проверить свои подозрения. Сейчас же его охватило странное оцепенение. Или то был стыд? Макс опять сбежал от своего отца. А ведь он уже не ребенок! Унгемах тревожился из-за своего поведения. В конце концов, он повел себя точно так же, как и отец. Та же ярость, та же гордыня. Эти десять лет, новый опыт и нажитый здравый смысл ничего не изменили. Нельзя было винить отца! Возможно, скрываясь под личиной равнодушия, тот страдал так же, как и он сам. Разве Макс сам не носил эту маску столько лет?